Главное на сегодня.

Коррупция – феномен, который с переменным успехом пытаются преодолеть во многих странах мира. Даже Швейцарии, как правило лидирующей в различных рейтингах, есть над чем задуматься, отмечали недавно представители местного отделения неправительственной организации Transparency International, ежегодно составляющей собственный рейтинг восприятия коррупции (Конфедерация в этом году заняла в нем пятое место).

Авторы последнего исследования EY сосредоточили свое внимание на регионе EMEIA (Europe, the Middle East, India and Africa), охватывающем 41 страну Восточной и Западной Европы, Ближнего Востока, Индии и Африки. Здесь, как показывают результаты опроса, каждый второй экономически активный респондент считает, что коммерческая деятельность в его стране сопряжена с коррупцией и мошенничеством. Следует отметить, что это восприятие практически не изменилось по сравнению с итогами предыдущего исследования, проведенного в 2015 году.

Разумеется, ответы на многие вопросы заметно отличаются в разных странах: на вершине списка с наиболее заметной, с точки зрения работников, коррупционной составляющей находятся Украина и Греция, а замыкают его скандинавские страны. В то же время в странах Восточной Европы в последнее время были зафиксированы положительные сдвиги, отмечают авторы исследования. И все же в этом регионе 64% опрошенных считают, что коррупция пока широко распространена в их странах. Для сравнения: в Западной Европе аналогичный показатель почти вдвое ниже и составляет 33%.

«С волками жить – по волчьи выть», – этой пословицей, судя по всему, руководствуется немало респондентов. Независимо от занимаемой должности, они готовы использовать незаконные методы для обеспечения собственного карьерного роста или «во благо» своей компании. К продвижению по службе за счет не слишком этичного поведения готов каждый пятый респондент, в то время как 73% представителей возрастной категории от 25 до 34 лет считают оправданными подобные действия для спасения бизнеса. Каждый четвертый молодой предприниматель готов дать взятку в обмен на возможность заключить контракт (среди тех, кому «за 45», это показатель снижается до 10%). При этом молодежь не склона доверять собственным коллегам, считая, что те тоже готовы на многое ради карьеры и бизнеса.

Еще больше удивил авторов исследования следующий факт: «поколение Y» в большинстве своем считает, что руководство поступило бы точно так же в подобной ситуации. Иными словами, молодежи есть у кого поучиться. Между тем за этой возрастной категорией – будущее современного бизнеса, и если не принять меры сегодня, то неэтичное поведение скоро может стать еще более распространенным явлением, предупреждают эксперты EY.

Когда компания оказывается в трудной ситуации, на поступки, противоречащие этическим принципам, готовы пойти три четверти руководителей. Каждый пятый способен подкорректировать показатели финансовой отчетности, чтобы «сохранить лицо», а каждый третий – выплачивать зарплату «в конверте». По мнению Пола Ванга, возглавляющего подразделение по расследованию мошеннических схем и урегулированию споров EY в Романдской Швейцарии, последние скандалы, связанные с манипулированием ставкой LIBOR, картельными сговорамии другими нарушениями закона, как и результаты проведенного опроса, говорят о том, что отступление от этических норм и недоверие к коллегам стали весьма распространенными явлениями в крупных корпорациях, причем в большей мере этот феномен затрагивает молодежь и руководство. Увы, ужесточение требований в сфере соблюдения законности не возымело ожидаемого эффекта, констатируют эксперты EY.

Пол Ванг считает, что крупным компаниям, а также образовательным учреждениям следует озаботиться проблемой, которая становится все более актуальной в современном обществе. Кстати, результаты исследования показали, что половине респондентов уже приходилось наблюдать за поведением своих коллег, не соответствующим нормам деловой этики, однако они попросту не знают, как с этим бороться. «Дуть в свисток» (от английского термина whistleblower), заметив нарушения, готовы далеко не все, хотя многие даже рассматривают собственное увольнение как возможный выход из сложившейся ситуации.

Лишь каждый пятый участник исследования знаком с процессом разоблачения неэтичного поведения, принятом в его компании. При этом приблизительно три четверти готовы сигнализировать о нарушениях третьим лицам (например, контролирующим органам), минуя возможность урегулирования проблемы внутри компании и, соответственно, рискуя быть обвиненными в «потере доверия».

«Многие страны возвращаются к протекционизму; прогнозируемый рост в развивающихся странах совершенно не оправдал ожидания; вооруженные конфликты тормозят развитие многих компаний, а нехватка безопасности имеет тенденцию к распространению. В этом контексте многих руководителей соблазняет возможность использования нелегальных методов для достижения собственных целей. Однако эта стратегия весьма опасна и ни в коем случае не долгосрочна. Подобные нарушения могут привести к финансовым последствиям, угрожающим самому существованию компаний, и надолго испортить им репутацию. Задача современной компании, стремящейся к процветанию, должна заключаться в создании атмосферы доверия и долгосрочном инвестировании в преданных сотрудников и стабильные отношения с клиентами», – считает Пол Ванг.

Распространенная сегодня практика свидетельствует о том, что швейцарские франки весьма живучи: шестая серия банкнот, выпущенная в обращение еще в 1976 году, была отозвана Национальным банком только в 2000-м. К этому времени в кошельках жителей Конфедерации уже успели прочно обосноваться купюры восьмой серии, которая циркулирует по сей день (седьмая, разработанная в 1984 году, так и осталась в статусе резервной и не была выпущена в обращение). При этом тысячные банкноты с изображением швейцарского невропатолога, психиатра и общественного деятеля Огюста Фореля, а также их менее ценные «сестры», увидевшие свет более сорока лет назад, до 30 апреля 2020 года можно обменять в одном из отделений Национального банка, расположенных в Цюрихе или Берне, а также в специализированных агентствах, работающих при кантональных банках. Обладатели раритетов, живущие в других странах и желающие пополнить свой банковский счет соответствующей номиналу суммой, могут рискнуть и отправить эмитенту франки выведенной из обращения серии по почте.

Как хорошо известно постоянным читателям Нашей Газеты.ch, в прошлом году Национальный банк начал выпускать купюры девятой серии: первыми увидели свет 50 франков, а уже с середины мая в кошельках швейцарцев будут хрустеть новенькие 20 франков. Следует отметить, что 50 франками восьмой серии по-прежнему можно без проблем рассчитаться в кафе и магазинах – они остаются законным платежным средством, хотя, по данным SNB, всего за полгода с момента появления образцов новой серии приблизительно две трети старых купюр были выведены из обращения.

В прошлом году в связи с очередной «сменой декораций» депутат Национального совета Мануэль Торнар обратился к правительству с просьбой отменить 20-летнее ограничение на обмен купюр, которые перестали служить законным средством платежа. Он отметил, что подобный «срок годности» не предусмотрен законодательством Великобритании, США и большинства стран еврозоны. Главными жертвами этого ограничения, по его мнению, становятся люди, получившие в наследство наличные купюры старого образца, и иностранцы, когда-то работавшие в Швейцарии и увезшие свои накопления на родину, а вот с «грязными деньгами» такой метод бороться не помогает: их владельцы успевают уложиться в отведенный для обмена срок.

В своем запросе депутат отмечал, что в 2015 году на руках швейцарцев еще оставались купюры шестой серии на общую сумму 1,14 млрд франков (срок их обмена, как мы уже сказали, истекает в 2020 году). Кстати, средства, эквивалентные совокупному номиналу банковских билетов, больше не подлежащих обмену, Национальный банк перечисляет в Фонд защиты от ущерба, нанесенного в результате природных катастроф и не подлежащего страхованию. По данным Мануэля Торнара, эта организация располагает капиталом в размере 265 млн франков, чего вполне хватает для обеспечения ежегодных расходов (около 3,5 млн франков). Таким образом, считает политик, необходимости в дополнительной «подпитке» этого фонда за счет выведенных из обращения купюр пока не ощущается.

Примечательно, что вначале предложение Мануэля Торнара не встретило отклика у Федерального совета, который в своем ответе от 17 августа 2016 года отметил, что действующие правила представляются ему вполне обоснованными, а отведенный для обмена купюр 20-летний срок – весьма щедрым. Намеченные на конец сентября парламентские дебаты были перенесены. И вот на прошлой неделе стало известно, что правительство, изучив вопрос более детально вместе с Национальным банком, решило снять ограничения.

Федеральный совет поручил министерству финансов до конца августа разработать и представить на обсуждение проект, предусматривающий внесение соответствующих поправок в действующее законодательство. Это нововведение позволит Швейцарии привести свои нормы в соответствие с практикой, распространенной в основных индустриальных странах, говорится в коммюнике Федеральной финансовой администрации, сообщившей о принятом решении.

По последним оценкам Национального банка, на долю 100-франковых купюр приходится больше всего банковских билетов, находящихся в обращении (27,8%). Они, кстати, будут заменены на новые последними, согласно намеченному плану выпуска девятой серии. На втором месте по популярности – 20 франков (19,8%) и 10 франков (17,5%). При этом наибольший объем (62,3% совокупной суммы наличных средств) приходится на 1000-франковые купюры: их обладатели располагают в общей сложности приблизительно 45 млрд франков. Кроме того, среди банковских билетов, находящихся на руках у населения, можно обнаружить более 207 тысяч купюр достоинством 500 франков. Многие наши современники, возможно, посчитали бы их подделкой – сегодня в ряду имеющих хождение номиналов за 200-франковыми сразу следуют 1000-франковые, – однако в данном случае речь идет как раз о тех самых билетах шестой серии, с обменом которых их обладателям лучше поторопиться. Если, конечно, эти купюры еще не разошлись по нумизматам.

Le 1er août dernier, jour de la Fête nationale, les visiteurs avaient accès à la nouvelle aile du Landesmuseum, ou Musée national suisse, à Zurich. Enfin, serait-on tenté de dire! Le bâtiment se faisait attendre depuis bien quarante ans. C'étaient du coup les obligatoires cris d'admiration devant l'édifice «brutaliste» des architectes alémaniques Christ et Gantenbein, qui ont pourtant donné en parallèle un nouveau Kunstmuseum de Bâle tout ce qu'il y a de plus correct. Je vous ai dit alors ce que je pensais de cette horreur, aussi élégante qu'un supermarché de banlieue et dont l'intérieur de béton évoque tragiquement le parking souterrain.

L'exposition inaugurale sur la «Renaissance» de 2016 sortait du même tonneau. A partir de chefs-d’œuvre prêtés par les plus grands musées du monde, des Offices de Florence au «Met» de New York, les commissaires avaient conçu un épouvantable fatras, aussi bien intellectuel que visuel, voire même muséographique. Difficile de faire pire dans le genre foireux. C'est donc avec la plus grande crainte que j'attendais la suite, la petite exposition ayant ouvert entre-temps dans ces lieux sur la revue d'art suisse «Du», créée en 1941, m'ayant tout sauf convaincu. J'avais du reste décidé de ne pas vous en parler.

Bien trop de textes

Aujourd'hui l'aile sert à rappeler la Révolution, ou plutôt les révolutions russes de 1917, tout en soulignant leur nombreux rapports avec la Suisse. Le sujet est dans l'air, vu l'anniversaire. J'ai ainsi évoqué pour vous récemment la présentation, tout à fait remarquable, de la Royal Academy de Londres. Il n'y aura guère que la France ou la Russie pour s'abstenir. La première parce que l'immense exposition «1917» a déjà eu lieu en 2012. C'est ce qui s'appelle précéder l'événement. Dur de réussir encore mieux que la gigantesque production alors montée par Pompidou Metz. Elle abordait l'ensemble de cette année terrible, des mutineries bien compréhensibles de l'armée française à l'entrée dans le conflit des Etats-Unis. Quant à la Russie, je vous ai déjà expliqué qu'elle était paralysée par l'absence de directives gouvernementales. Faut-il célébrer février 1917, octobre 1917, les deux ou rien du tout?

Pour le Landesmuseum, il n'existe de toute évidence qu'octobre. Mais par esprit de simplification. Le nom d'un homme comme le modéré Kerenski, balayé par Lénine, ne se voit même pas cité aux murs. Il faut dire que ces derniers débordent déjà de textes, écrit en très gros et en quatre langues. C'est tellement moche qu'on se dit qu'un graphiste a passé par là. La place n'est en outre pas infinie, et il a fallu traiter du sujet annexe des Suisses de Russie, en partant de la fin du XIXe siècle (alors qu'il y avait des architectes, puis des stucateurs ou des pâtissiers dès le XVe). Ces 20 000 Suisses ont connu leur histoire, devenue d'un coup douloureuse. Ils se retrouvaient bloqués par la rupture diplomatique entre la Suisse et la future URSS de fin 1917 à 1946. Un place se devait aussi d'être réservée à la grève générale suisse de novembre 1918, en contre-coup à la victoire bolchevique. Elle demeura longtemps un sujet tabou en Suisse, où le parti socialiste se distanciera très vite de Moscou. Et comment éluder la présence de Lénine, Kropotkine ou Plékhanov avant 1917 à Genève, qui avait déjà accueilli Dostoïevski?

Cabines noires jusque sur les escaliers

Vous voyez que de la matière, il y en avait! Beaucoup trop. Un tri se serait imposé. Il eut au moins fallu décider si on faisait une exposition artistique, ou simplement historique. La commissaire Pascale Meyer, aidée par Regula Moser et Anna-Sabina Wälli, a retenu l'optique Kougelhopf (un biscuit particulièrement indigeste). On met tout ensemble, en demandant au décorateur Alex Harb de créer de petites cabines noires empiétant jusque sur les escaliers. Et tant pis si l'on assomme de visiteur de détails historiques et s'il ne voit finalement pas très bien les objets et les œuvres! C'est ennuyeux pour les tableaux, tout de même... Il y a en introduction de fort beaux Alexandra Exter ou Lioubov Popowa, puis par la suite quelques superbes toiles Art Déco d'Alexander Deineka, la révélation actuelle de la Royal Academy de Londres.

C'est donc la tête enflée et farcie que le visiteur ressort de cette exposition tenant davantage du livre que d'un accrochage sur des cimaises. Il n'a rien pu regarder correctement. Il n'en retiendra rien par la suite. Et, puisque j'en suis là, autant préciser que celle-ci m'inquiète pour le Landesmuseum. Après trois ratages et un dépit d'une presse super indulgente, l'avenir semble inquiétant. Y aura-t-il autre chose que des échecs au Landesmuseum, qui fait partie de ces institutions historiques nationales à la recherche d'elles-mêmes? Après tout, à un niveau infiniment supérieur, le British Museum de Londres se trouve dans le même cas. Ses expositions «grand public» forment des fourre-tout où il ne faut surtout pas fourrer les pieds.

N.B. Le Landesmuseum fait curieusement l'impasse sur les "fonds russes". Le régime impérial avait draîné, des années 1890 à 1914, l'épargne européenne (et donc suisse) en créant de très nombreuses obligations afin de moderniser le pays. Les capitalistes, grands et petits, s'étaient laissé prendre à ce mirage. Les remboursements furent bien sûr interrompus après 1917, ruinant baucoup de gens parfois modestes. Mes grands-parents étaient ainsi actionnaires des tramways de Moscou.

«La Révolution de 1917, La Russie et la Suisse», Landesmuseum, 2, Museumstrasse, Zurich, jusqu'au 25 juin. Tél. 058 466 65 11, site www.landesmuseum.ch Ouvert du mardi au dimanche de 10h à 17h, le jeudi jusqu'à 19h.

Главное на сегодня.

Правление Русского кружка приглашает вас на очередное собрание.

ОЛЬГА МЕДВЕДКОВА: ЦАРСКИЕ КНИГИ: ЕВРОПЕЙСКИЕ НАУКИ И ИСКУССТВА В БИБЛИОТЕКЕ ПЕТРА ПЕРВОГО

Ольга Медведкова, историк искусства и архитектуры, писатель, переводчица. Окончила МГУ, работала в Институте Истории искусства. С 1990 года живет Париже. Ольга Медведкова — доктор наук, профессор, работает в Национальном центре научных исследований (CNRS). Основной ее исследовательской темой является история европейской архитектуры Нового времени в ее теоретическом аспекте. Она занимается циркуляцией в Европе архитектурных книг и увражей и их влиянием на архитектурную практику. Она посвятила этой теме несколько книг (в том числе биографию Леблона, архитектора Петра Первого) и большое количество статей. Помимо этого, она занимается разнообразными проблемами русского искусства (иконы, авангард), перевела таких авторов, как Кандинский и Бакст. Она является также автором романа, пьесы, рассказов и сказок.

Сегодня, как и триста лет назад, царь — реформатор, создатель Петербурга, Петр Первый волнует наше воображение. «Что такое Петр? Чудо или чудовище?» Что это был за человек? О чем он мечтал, когда задумывал преобразить лицо России, открыть ее Европе? Какими моделями пользовался? Его личные книги, хранящиеся в Библиотеке Академии наук в Петербурге, как ни один другой источник, позволяют нам проникнуть в тайну этой уникальной личности. Ведь речь идет отнюдь не об официальной, формально собранной библиотеке, а о личных книгах царя, кои он покупал на собственные деньги, заработанные на верфи, выменивал, заказывал своим агентам, о тех, коими он пользовался ежедневно, читал, листал, затирал до дыр, возил с собой, отдавал для срочного перевода и перерисовки или забывал возвратить своим друзьям и сподвижникам. Эти книги являют собой многоликий и многоязычный образ Европы, предмет петровского вожделения… Сегодня, когда русская интеллигенция в который раз напряженно пытается понять свою связь с Европой, подумать о «царских книгах» представляется более чем полезным.

Встреча состоится в четверг 27 апреля в 20:00 ч. в аудитории В 111 главного корпуса Университета (Uni-Bastions — 5, rue de Candolle)

Мартина Унтернерер и Штефан Эгли организовывают дизайнерский маркет во второй раз. Первый прошел в Цюрихе и пользовался, по словам Мартины, такой большой популярностью у посетителей, что решено было провести еще один – в Берне.

История проекта началась с того, что Мартина Унтернерер не могла найти подходящее постельное белье. Требования к простыням и наволочкам она предъявляет строгие: хлопок должен быть органическим, а производство должно соответствовать принципам справедливой торговли (Fair Trade). В конце концов, она поняла, что качественное белье проще сделать самой и в 2015 году основала собственную марку Storyfabrics.

Оказалось, что наладить этичное производство домашнего текстиля и детской одежды из био-хлопка в Индии – это еще не самое сложное. Намного сложнее найти магазины, которые согласились бы все это продавать. Мартина осознала, что с такими трудностями сталкиваются и другие. Она видела вокруг много маленьких марок, начинающих дизайнеров и мастеров, которые выпускают вещи небольшими партиями и которым негде их демонстрировать и продавать. Стало ясно: молодым дизайнерам нужна площадка, где они могли бы заявить о себе. Так Мартине и ее бизнес-партнеру Штефану Эгли, владельцу мебельной марки Home3, председателю ассоциации Formforum и эксперту платформы Creative Hub, пришла идея провести Swiss Design Market.

Как устроен маркет?

Бренды на маркете представлены с умом: большое открытое пространство, много света, между стендами нет четких границ. Между посетителями и собственно дизайнерскими вещами тоже нет никаких барьеров – все можно рассмотреть с разных сторон, пощупать, повертеть в руках и примерить. Для детей предусмотрена игровая зона: раскраска в человеческий рост и десятки цветных карандашей. Сама Мартина готова ответить на любой вопрос, рассказать историю каждого бренда и подержать зеркало для клиентки, которая решила примерить модный кафтан. Атмосфера на маркете камерная, сервис ненавязчивый, как будто ты зашел в гости к давним знакомым. Демократичный формат маркета – это его большой плюс. Цены здесь самые разные: от двух франков за открытку ручной работы до нескольких сотен за дизайнерский предмет мебели.

Кому это будет интересно?

Наверняка, стоит посетить маркет тем, кто подходит к покупкам сознательно. Что значит сознательно? Это когда важно, из каких материалов и где была произведена вещь, что производство не наносит вред окружающей среде, что работающие на производстве люди получают справедливую плату, что на фабрике не работают дети, а условия труда соответствуют нормам безопасности. Представленные модные бренды работают по принципам Fair Trade и имеют все нужные сертификаты. Они выпускают вещи маленькими тиражами, что заинтересует тех, кто устал от массовой продукции и находится в поиске чего-то уникального. А еще сюда могут заглянуть все те, кому любопытно узнать, что делают молодые швейцарские дизайнеры.

Что можно найти на маркете?

За разглядыванием дизайнерских вещей на маркете незаметно пройдет целый час, а то и больше. Среди семи десятков брендов найдется подарок для каждого. Для друга-модника можно выбрать носки и бабочку со смешными рисунками из органического хлопка от Thomas Jacobson. Для детей – пуловеры и кардиганы от бернской марки Momou. Трудно сказать, понравятся ли они детям, но эти красивые и сложные сочетания цветов точно оценят их родители, уставшие от засилья розового и голубого в детской одежде. Дизайн трикотажа разрабатывается в Швейцарии, свитеры вяжутся вручную в Южной Африке из местного сырья.

Для похода в гости подойдет керамика Stadtrand. Все чашки, блюдца, тарелки и кофейники этой цюрихской марки найдены на блошиных рынках и барахолках. На винтажную посуду нанесли новый дизайнерский рисунок, а потом заново обожгли в печах. Так старая посуда получает вторую жизнь.

У марки Kleinbasel, придерживающейся принципов этичного производства, нашлась сумка самого модного цвета сезона по версии Pantone – травянисто-зеленого. Кстати, сумок и других кожаных аксессуаров на маркете много.

На этом список удачных находок на Swiss Design Market не заканчивается. Его можно еще долго продолжать, но гораздо интереснее самому увидеть все эти платья, солнечные очки в деревянной оправе, шелковые палантины, пледы с кисточками и бумажные сумки. А прямо сейчас организаторы выбирают новый город для маркета. Где откроется следующий магазин молодых швейцарских дизайнеров, пока неизвестно.

От редакции: Swiss Design Market открыт до 30 апреля по адресу Zeughausgasse 27, Берн
swissdesignmarket.ch

Исследователи выяснили, что общество ставит на психически больных людях «клеймо». В результате, кроме симптомов расстройства, к несчастьям пациентов добавляются страх, стресс, низкая самооценка. Между тем, далеко не все психические заболевания вызывают агрессивность: как правило, таким пациентам свойственна замкнутость, неуверенность в себе. Столкнувшись с непониманием близких, люди с такими расстройствами часто отказываются идти к врачу, желая избежать позора.

Но позор ли это? Ведь речь идет о заболевании. Когда «шалит» сердце, нога или рука, никто не посмотрит косо, а вот если заболит душа, это малопонятное явление вызывает у окружающих страх. У разных народов отношение к людям с травмированной психикой было разное: где-то их считали отмеченными печатью свыше, юродивыми, аскетами; где-то – бесноватыми, одержимыми нечистой силой; где-то – людьми не от мира сего. Так или иначе, сами понятия «душа», «ум», «дух» с трудом поддаются определению и локализации, даже с медицинской точки зрения. Чтобы вылечить душу, надо сначала выяснить, где она находится, что ей свойственно, почему она тоже может заболеть? Выдающийся российский хирург, оставивший замечательные очерки по гнойной хирургии, которыми до сих пор пользуются студенты-медики, епископ Лука Войно-Ясенецкий (1877-1961) писал: «Я много раз делал операции по трепанации черепа, но ума там не находил».

Современная психиатрия дает свое объяснение психическим процессам, предлагает способы лечения психических расстройств. Однако если последние поддаются лечению, то гораздо труднее справиться с предубежденностью общества.

Психиатры и психологи Базельского университета и Университетской клиники Базеля (UPK) проанализировали, насколько опасными считают душевнобольных в обществе, и какие факторы влияют на такое восприятие. «Мы хотим понять, появляется ли «клеймо», когда окружающие замечают симптомы, или когда выясняется, что кто-то проходил лечение», - приводятся в коммюнике Базельского университета слова профессора Кристиана Хубера.

С этой целью ученые провели исследование с участием жителей полукантона Базель-Штадт. Респонденты должны были оценить, насколько опасными они считают людей в придуманных историях. Половина историй содержала описание симптомов различных психических заболеваний (алкогольной зависимости, психоза, пограничного расстройства личности), другие сюжеты касались мест прохождения психиатрического лечения (больниц с психиатрическими отделениями, психиатрических больниц, психиатрических больниц с отделениями судебной психиатрии).

Описание симптомов вызвало у участников исследования сильную реакцию: ознакомившись с такими историями, они были более склонны считать пациентов опасными. Особую угрозу, по мнению респондентов, представляют те, кто страдает алкогольной зависимостью. Интересно, что граждане, в прошлом имевшие дело с психиатрией или людьми с психическими расстройствами, как правило, не склонны драматизировать ситуацию.

Исследование показало, что метод лечения душевнобольных влияет на предубеждения общества. Например, лечение в психиатрическом отделении в «простой» больнице ассоциируется у респондентов с меньшей опасностью, чем лечение в специализированном учреждении. Результаты исследования опубликованы в журнале Scientific Reports.

Ученые из Базеля полагают, что для борьбы с предрассудками необходимо проводить информационные кампании, рассказывающие о сущности психических расстройств. Кроме того, если большую часть пациентов лечить не в специализированных клиниках, а в психиатрических отделениях при больницах, то это позитивно повлияет на общественное мнение.

Тем временем Счетная палата Конфедерации оценила действия государства в сфере размещения психических больных и рекомендовала расширить спектр оказываемых услуг. Последнее необходимо для учета разнообразия потребностей пациентов такого профиля. Выполнение рекомендаций будет полезно также в связи с тем, что мест для душевнобольных в Швейцарии не хватает, пишет газета Tribune de Genève. Добавим, что в последние десять лет число людей с психическими расстройствами в Конфедерации растет быстрыми темпами: они составляют самую многочисленную группу среди швейцарских пациентов.

Законом о прямом федеральном налоге (LIFD/DBG) предусмотрено, что при расчете налогооблагаемой базы родители могут учесть расходы, связанные с тем, что им приходится доверять яслям, детсадам, «продленке» или «дневным няням» заботу о своих детях, в то время как они зарабатывают средства на содержание семьи. Эта сумма ограничена 10100 франками в год, что, принимая во внимание расценки на места в швейцарских детсадах, не всегда покрывает реальные расходы родителей. Следует отметить, что в данном случае речь идет именно о вычете, связанном с заботой о детях до 14 лет, поскольку законодательством предусмотрена еще одна «детская» льгота, учитываемая при определении суммы налога к уплате.

Некоторые кантоны в этом плане оказались более щедрыми, вплоть до того, что при расчете подоходного налога в Ури родители вообще не ограничены суммой «детских» расходов. В целом ситуация заметно варьируется от одного региона к другому: размер вычетов составляет от 3000 (Вале) до 19200 (Невшатель) франков. Уточним, что речь идет о «потолке», то есть фактические расходы учитываются полностью, если они меньше указанного максимума, или ограничиваются им. Добавим, что некоторые кантоны позволяют учесть при расчете подоходного налога расходы родителей, самостоятельно присматривающих за собственными детьми. В таком случае речь идет о фиксированной сумме, которую не нужно подтверждать расходными документами.

На прошлой неделе Федеральный совет вынес на обсуждение проект, в соответствии с которым размер максимального вычета на федеральном уровне предлагается поднять до 25 тысяч франков. Кроме того, кантоны должны будут предусмотреть со своей стороны не менее 10 тысяч франков, которые родители смогут учесть при расчете подоходного налога. По оценке правительства, в краткосрочной перспективе эти нововведения повлекут за собой потери в размере 10 млн франков для Конфедерации и 25 млн франков для кантонов и коммун. Однако оптимизма Федеральному совету придает прогнозируемое им стимулирование развития системы учреждений, занимающихся присмотром за детьми.

Кроме того, власти рассчитывают таким способом решить проблему нехватки квалифицированного персонала, которая, как известно, может обостриться с введением миграционных ограничений. Напомним, что одним из направлений принятой стратегиистало обеспечение возможности успешно сочетать личную жизнь с карьерой. Налоговые вычеты поощряют работающих родителей и, соответственно, их рост должен привлечь матерей – как правило, они чаще отцов жертвуют карьерой, – на рынок труда.

По расчетам платформы «Экономическая жизнь», действующая сегодня система невыгодна в первую очередь родителям, имеющим маленьких детей, и получателям высоких доходов. Оценив все «за» и «против», такие семьи нередко решают самостоятельно заниматься воспитанием подрастающего поколения. В приведенном экспертами примере речь идет о родителях, живущих в Цюрихе и имеющих двоих детей. Если предположить, что глава семьи получает 100 тысяч франков в год, работая полный день, то из зарплаты матери, занятой на 40-60% (при таком же уровне оплаты труда), лишь треть суммы до уплаты налогов будет попадать в семью. Около половины этого дополнительного дохода уйдет на оплату детсадов, а приблизительно 15% поглотят налоги и социальные сборы. Если же женщина будет занята на 80-100%, то почти весь ее заработок придется потратить на детсад. Такой феномен объясняется тем, что в Цюрихе действует прогрессивная шкала тарифов на услуги по уходу за детьми, формируемая в зависимости от дохода семьи. Кроме того, во многих кантонах предусмотрены дополнительные льготы для родителей с невысоким уровнем доходов. Соответственно, зарабатывать больше, рискуя при этом лишиться законных привилегий, может быть просто невыгодно.

Добавим, что проект увеличения налоговых вычетов вынесен на обсуждение до 12 июля, после чего, с учетом мнений заинтересованных сторон (кантонов, политических партий, экономических организаций, профсоюзов), будет представлен его окончательный вариант.

Следователи взялись за работу после выхода в свет 4 апреля книги под названием «Темная сторона Юрга Йегге» (нем.: «Jürg Jegges dunkle Seite»), в которой его бывший ученик Маркус Занггер обвиняет Йегге в сексуальном насилии, информирует швейцарская телерадиокомпания RTS со ссылкой на прессу немецкоязычных кантонов Швейцарии.

Поскольку упомянутые в книге события произошли десятилетия назад, уголовная ответственность за давностью дела учителю не грозит. Цель расследования – выяснить, были ли позднее другие случаи сексуального насилия, за которые еще можно привлечь виновного к ответственности. В то время ученики находились под защитой школы, следовательно, на кантоне лежит «моральная ответственность», отметила глава Отдела народного образования Цюриха Сильвия Штайнер в интервью газете SonntagsZeitung.

В том, что над ними было совершено сексуальное насилие, признались еще несколько человек. Бывшие школьники имеют право на освещение давней истории, и в настоящее время в Отделе народного образования Цюриха думают над дальнейшими мерами, которые должны учитывать интересы всех сторон.

В своей книге Маркус пишет, что впервые он подвергся насилию, когда ему было 12 лет. Под предлогом терапевтических упражнений учитель, по словам Занггера, проводил сеансы общей мастурбации. Бывший ученик сумел порвать отношения со своим наставником только в возрасте 28 лет (сегодня Занггеру – 58), но психологическая зависимость от учителя исчезла гораздо позже.

После публикации обличающей книги Юрг Йегге оставил работу в созданном им в 1985 году Центре профессиональной интеграции «Märtplatz». Выйдя на пенсию в 2011 году, он стал почетным президентом этого социально-педагогического учреждения для молодежи 18-25 лет. Правление Центра заявило, что поражено выдвинутыми обвинениями. Бывший педагог не отрицает факты, полагая, что организованные им «сеансы» вписывались в рамки педагогической практики того времени. Также он признал, что имел сексуальные контакты с учениками в 1970-х годах. Учитель добавил, что впоследствии не применял такие методы, и что сегодня подобная стратегия была бы контрпродуктивной для школьников.

По словам Маркуса, речь не идет о сведении счетов, цель его книги – ободрить тех, кто также стал жертвой, и способствовать обсуждению таких тем. Также книга предупреждает виновных: «Однажды их действия будут раскрыты». В книге приведено письмо Йегге, адресованное Занггеру в 2015 году после того, как последний открыто выдвинул ему обвинения. В письме учитель говорит о «нарушении табу» между взрослыми и подростками, как о средстве раскрепощения тела и сексуальности (теория, имевшая популярность в 1970-х годах в левых кругах, и которой Йегге тогда придерживался).

Автор книги «Нет плохих учеников» (1976 г.), в 2011 году Йегге получил награду Doron за оказание помощи отстающим школьникам, которые сталкиваются с психологическими и социальными проблемами. Награду каждый год вручает фонд Fondation Suisse pour le Prix Doron с целью поощрить инновационную деятельность, представляющую интерес для Швейцарии. Награда нашла героя?

Главное на сегодня.

Evguéni Evtouchenko, mort samedi 1er avril aux Etats-Unis, fut un poète prodige, un de ceux qui ont ranimé la vie et la culture soviétique dans les années 1960, avec Andreï Vosnesenski, Bella Akhmadoulina, ou encore le barde géorgien Boulat Okoudjava.

Il faut avoir vu Evtouchenko, aux côtés de Voznesenski, en 1959, dans l’immense Victoria and Albert Hall de Londres déclamer ses vers devant des milliers de londoniens pour avoir une idée de la gloire prodigieuse qui souleva alors ces deux jeunes gens, les projetant de l’estrade estudiantine de Moscou à une estrade quasi mondiale.

Pourquoi ce prodige ? On croyait l’univers soviétique à tout jamais congelé par le stalinisme. La Révolution était réduite à une liturgie de plus en plus compassée, bientôt funèbre. Et tout à trac deux prodigieux jeunes poètes mimant et déclamant leurs vers s’échappèrent de la cage, et lancèrent leurs vers frais, simples, à la face du monde. Ils avaient évidemment l’aval du maître d’alors, Nikita Khrouchtchev. On les exportait comme des bêtes curieuses, mais les jeunes golems échappèrent à leur maître.  Lequel allait un peu plus tard, en mars 1963, les sermonner de façon humiliante dans une séance célèbre au Kremlin. Mais il était trop tard. En 1961 Evtouchenko se rendit avec un ami poète à Kiev pour voir ce qu’il restait du ravin de Babi Yar où des SS allemands et leurs nervis ukrainiens avaient massacré des milliers de Juifs. A sa stupéfaction il découvrit que l’endroit non seulement ne comportait aucun monument, mais servait de décharge, il voyait la ronde des les camion-bennes. Aussitôt il écrivit « Babi Yar », lut le poème à des amis, puis le proposa à la Literatournaïa Gazeta. Il attendit des heures la décision du rédacteur en chef ; contre toute attente elle fut positive et tard dans la nuit le jeune poète eut dans les mains le journal qui allait être enlevé en une heure de tous les kiosques, qui allait faire pleurer des milliers de lecteurs. Le tabou de l’antisémitisme soviétique venait de tomber. Le rédacteur en chef fut limogé, mais le « mal » était fait.  Evtouchenko par ce poème, puis par le suivant, « les Héritiers de Staline », paru dans la Pravda et avec l’aval de Khrouchtchev, joua un rôle décisif dans la déstalinisation. Khrouchtchev l’avait décidée, le poète l’accomplit.
Poète d’estrade, il connaissait par cœur des kilomètres de vers, les siens et ceux des autres. Il pouvait tenir en haleine des stades entiers. Il était un nouveau Maïakovski, du moins se voulait tel - dans la lignée des poètes russes morts jeunes, en duel, ou suicidés. Mais ce destin ne lui pas accordé. Il vécut jusqu’à 84 ans, après avoir transformé sa datcha de Peredelkino, au village des écrivains, en musée où les admirateurs vont se presser pour le pleurer. Il fut le barde d’un communisme rajeuni, amoureux de Fidel, qu’il célébra souvent en vers, chantant les exploits industriels et chuchotant des poèmes sur l’intimité amoureuse, qui en URSS était tabou (« en URSS, il n’y a pas de sexe »).

Il symbolisait l’ouverture des frontières, il chantait le grand Nord russe et les ruelles de Barcelone.  Éternel Don Juan, éternel bateleur, il se faisait tout pardonner. Dans son drame « Van Gogh » il s’écrie : «  Nous sommes de la côte d’Homère/ Nous sommes de la côte de Rembrandt. / Nul besoin n’avons du grand monde/ Ni de Mahomet, ni du Christ. / Donnez-nous seulement du pain noir/ Du papier, de l’argile, une toile ! ». Il usa sans doute plus de papier qu’il n’aurait dû. Le vieux jeune homme peut retourner dans son musée…

Как беззаконная комета в кругу расчисленном светил...

Замок Коппе не впервые станет местом литературного паломничества поклонников Анны-Луизы Жермен де Сталь, баронессы де Сталь-Гольштейн (1766–1817). С 2011 года здесь проходят театральные вечера, фестивали, спектакли, на которые собираются актеры, режиссеры, музыканты из разных стран, прежде всего, из Франции. Ведь, несмотря на свои швейцарские корни, мадам де Сталь родилась и провела большую часть жизни именно там, пока ее не вынудил бежать Наполеон - «благодаря» Бонапарту Жермен де Сталь провела несколько лет вынужденной ссылки в фамильном имении на берегу Лемана. Здесь она невыносимо скучала по Парижу, в ее голове все еще звучал менуэт, а перед глазами в грациозном танце дамы и кавалеры проносились по Зеркальной галерее Версальского дворца. В Коппе она собрала вокруг себя выдающихся литераторов и философов, экономистов и поэтов, политиков и принцев – всех тех, кто разделял антибонапартистские настроения.

Здесь же Жермен начала активную литературную деятельность. После путешествий в Германию, Италию и Австрию появились две самые известные ее книги: роман-автопортрет «Коринна» (1807), в котором изображена судьба высокоодаренной женщины, вступившей в неравную борьбу с деспотизмом общественного мнения, и трактат «О Германии» (1810) – это произведение открывало для Франции немецкую литературу и философию романтизма. Супруг – шведский посланник в Париже барон Эрих Магнус Сталь фон Гольштейн (1749-1802) – малообразованный, вдвое старший своей жены, жил с ней врозь и свободы ее не стеснял. Впрочем, под конец жизни супруги помирились, и умирать старого и больного барона Жермен привезла в Коппе, где за ним бережно ухаживала до конца.

Шпионы Бонапарта не давали покоя мадам де Сталь, и в 1812 году Жермен отправилась через Австрию в Россию, где знаменитая противница Наполеона нашла радушный прием. Писательница была представлена императору Александру I и императрице Елизавете Алексеевне. Ее портрет написал В.Л. Боровиковский, а поэт К.Н. Батюшков оставил нелестный отзыв: «Дурна как черт и умна как ангел». Мадам де Сталь мы встречаем в повести А.С. Пушкина «Рославлев»: «Она приехала летом, когда большая часть московских жителей разъехалась по деревням. Русское гостеприимство засуетилось; не знали, как угостить славную иностранку. Разумеется, давали ей обеды. Мужчины и дамы съезжались поглазеть на нее и были по большей части недовольны ею. Они видели в ней пятидесятилетнюю толстую бабу, одетую не по летам. Тон ее не понравился, речи показались слишком длинны, а рукава слишком коротки. Отец Полины, знавший m-me de Staël еще в Париже, дал ей обед, на который скликал всех наших московских умников. Тут увидела я сочинительницу «Коринны». Она сидела на первом месте, облокотясь на стол, свертывая и развертывая прекрасными пальцами трубочку из бумаги. Она казалась не в духе, несколько раз принималась говорить и не могла разговориться. Наши умники ели и пили в свою меру и, казалось, были гораздо более довольны ухою князя, нежели беседою m-me de Staël. Дамы чинились. Те и другие только изредка прерывали молчание, убежденные в ничтожестве своих мыслей и оробевшие при европейской знаменитости».

О своем пребывании в России Жермен написала в книге «10 лет в изгнании». Среди прочего, она отметила: «Русские оказывают чужестранцу прием столь любезный, что с первого же дня кажется, будто знаешь их целую вечность, однако же знакомство это может не сделаться более коротким и по прошествии десяти лет. Особенно удивительно молчание русских: умалчивают они именно о том, что их живо интересует. Вообще они охотно поддерживают разговор, однако речи их свидетельствуют исключительно об их учтивости; ни чувств, ни мнений говорящего они не выражают. Русских часто сравнивали с французами, меж тем для сравнения этого нет, на мой взгляд, решительно никаких оснований. Гибкость органов располагает русских к подражанию; они могут вести себя, смотря по обстоятельствам, как французы, англичане или немцы, но при этом не перестают быть русскими, иначе говоря, пылкими и сдержанными разом, созданными более для страсти, нежели для дружбы, более гордыми, нежели тонкими, более набожными, нежели добродетельными, более отважными, нежели рыцарственными».

Умерла Жермен в Париже: после поражения Наполеона и его ссылки на остров Эльба, она вернулась во французскую столицу. В своем последнем сочинении, опубликованном в 1818 году, уже после ее смерти («Considérations sur les principaux événements de la révolution française» - «Размышления об основных событиях французской революции»), она прочит России великое будущее и считает, что Североамериканские Соединенные Штаты будут вскоре занимать лидирующие позиции на международной арене. Умерла писательница в Париже 14 июля 1817 года, в день начала французской революции 1789 года.

Ссылка в райский уголок на берегу Лемана

Замок Коппе, расположенный в живописном месте между Женевой и Лозанной, пережил за свою историю многое: построенный во времена Пьера II Савойского (1203-1268), он был несколько раз разрушен, сожжен (в ходе борьбы за независимость от бернцев), сменил многих владельцев. В 1784 году его приобрел родившийся в Женеве Жак Неккер (1732-1804), министр финансов короля Франции Людовика XVI и отец мадам де Сталь. С тех пор замок остается в руках потомков успешного банкира, в нем сохранилась мебель, предметы искусства и картины, завезенные сюда его владельцами на протяжении последних трех столетий. Так что в строгом смысле музеем его не назовешь, скорее, это имение, открытое для туристов, желающих окунуться в атмосферу XVIII и XIX веков.

Почтить память писательницы

Праздничные мероприятия растянутся на несколько месяцев. 2 и 3 мая в замке Коппе пройдет спектакль «Voltaire Rousseau» («Вольтер Руссо»), где встретятся два мыслителя эпохи Просвещения, чьи имена связаны с историей Франции и Швейцарии: Вольтер и Руссо. Философы поговорят о вопросах педагогики и культуры, литературы и политики. Несколько столетий спустя их взгляды на многие стороны общественной жизни Европы прозвучат как нельзя актуально.

12 июля в парижском Отель-де-Галифе пройдет спектакль «La réconciliation» («Примирение») с участием французской актрисы Брижит Фоссе. Перед зрителями предстанут заклятые враги – мадам де Сталь и Наполеон. Писательница более двухсот лет спустя скажет в лицо императору все то, что не смогла сказать при жизни. После спектакля выступит известный женевский адвокат Марк Боннан– с обвинительной речью в адрес французского политика Талейрана, близкого друга мадам де Сталь, бывшего премьер-министром при трех режимах, от Директории до правительства короля Луи-Филиппа. Через два дня все это повторится, но уже на швейцарской земле – в замке Коппе. Правда, на этот раз мэтр Боннан выступит в качестве защитника Талейрана.

15 и 16 июля в замке Коппе и прилегающем к нему парке пройдут «Ночи мадам де Сталь» (с 20.00 до 23.00). В программе: литературные чтения, концерты классической музыки, пиротехническое шоу.

А для того, чтобы поклонники писательницы смогли побывать на спектаклях и во Франции, и в Швейцарии, 13 июля из французской столицы на берега Лемана отправится специальный поезд. Символично, что именно этим путем проехала мадам де Сталь в последний раз: из Коппе в Париж. Здесь прошел и ее последний путь: тело неутомимой путешественницы перевезли из Парижа в Коппе, где похоронили в семейной усыпальнице. По дороге пассажиров будут развлекать актеры, которые сыграют друзей и возлюбленных Жермен: Бенжамена Констана и поэта Шатобриана. (Отправление в 16:11 с Лионского вокзала, Париж, прибытие в 19:40 на вокзал Коппе).

Интересно, что мадам де Сталь, столь известная во Франции, России, Германии и других странах, в стране своей ссылки пользуется гораздо меньшей популярностью. «Это исторически обусловлено, - рассказал газете 24heures директор замка Коппе Ренцо Балдино. – Она окружила себя злейшими врагами Наполеона, который освободил кантон Во от ига Берна». Организаторы фестиваля надеются, что юбилейные торжества будут способствовать популяризации творчества мадам де Сталь в Швейцарии.

Потомки писательницы не одобряют праздничного ажиотажа по поводу двухсотлетия со дня смерти своей знаменитой прародительницы. Как отметил Ренье д'Андло де Клерон д'Ассонвилль в интервью газете Tribune de Genève, двухсотлетний юбилей не должен стать второй смертью для писательницы. По мнению Ренье, стоило бы обратить внимание на сохранение литературного наследия Жермен, а также на реставрацию памятников, связанных с ее жизнью. Например, восстановить в прежнем виде аллеи Раздора и Примирения, по которым любили гулять мадам де Сталь и Бенжамен Констанв парке замка Коппе. Потомки Жермен намерены возобновить давнюю традицию: провести литературные «Дни Коппе», в которых раньше принимали участие члены парижского Общества изучения наследия мадам де Сталь (Société des études staëliennes). Также Ренье, его братья и сестра передали рукописи писательницы для включения в каталог выставки «Germaine de Staël et Benjamin Constant. L’esprit de liberté» («Жермен де Сталь и Бенжамен Констан. Дух свободы»), которая пройдет в женевском Фонде Бодмера с 20 мая по 1 октября 2017 года. В этом году исполняется 250 лет со дня рождения французско-швейцарского писателя и политического деятеля, близкого друга мадам де Сталь Анри-Бенжамена Констана (1767-1830).

Доклад о конкурентоспособности с точки зрения путешествий и туризма (Travel & Tourism Competitiveness Index, TTCI) впервые был опубликован ВЭФ в 2007 году. Швейцария сразу же заняла первое место в списке самых привлекательных стран, при том что в отдельности по каждой из категорий – законодательству, бизнес-климату и инфраструктуре, а также культурным, природным и человеческим ресурсам – стране не удалось подняться выше второй строчки. Однако совокупность всех факторов позволяла Конфедерации возглавлять рейтинг на протяжении многих лет.

Предыдущий докладВЭФ выявил тревожную тенденцию: Швейцарияопустилась в рейтинге на 6 место, подвергшись критике за суровую визовую политику и низкую ценовую конкурентоспособность. Впрочем, с точки зрения расходов на отдых и путешествия эта страна никогда не считалась дешевой, а в 2015 году Национальный банк еще и отпустил франкв свободный полет, поспособствовав его дальнейшему укреплению.

В седьмом по счету докладе Конфедерация потеряла еще четыре позиции, оказавшись последней в десятке стран, наиболее привлекательных с точки зрения туризма и путешествий. Она продолжает входить в число лидеров по многим показателям, касающимся бизнес-климата, безопасности, здравоохранения, охраны окружающей среды и туристической инфраструктуры. Однако по ценам Конфедерация занимает последнее место в списке из 136 стран, лишь немного уступив Великобритании. Интересно, что не самые высокие оценки у Швейцарии стоят и в графе «культурные ресурсы и бизнес-путешествия».

Добавим, что по степени международной открытости Конфедерация занимает 30 место (лидирует в этой области Сингапур), а по природным ресурсам – 43 (первое место у Бразилии). В итоге с общим результатом 4,9 – по шкале от 1 до 7 – Швейцария оказалась на 10 месте.

Кроме высоких цен, авторы исследования в качестве одной из возможных причин ухудшения результатов называют сложности с привлечением на рынок труда иностранной рабочей силы (напомним, что в 2014 году страна взяла курсна ограничение иммиграции). В будущем, полагают эксперты, Швейцария могла бы повысить свою конкурентоспособность, лучше позиционируя природные и культурные ресурсы и проводя менее жесткую визовую политику. Следует отметить, что Конфедерация входит в Шенгенскую зону, где действуют общие требования к кандидатам, желающим ее посетить. При этом определенное пространство для маневра у стран-участниц все же существует.

По оценке ВЭФ, на долю туристического сектора приходится около 10% глобального внутреннего валового продукта. В эту сферу деятельности вовлечен каждый десятый работник на планете, а сам туризм в ходе последних десятилетий стал играть роль мощного локомотива экономического роста. Сегодня основная задача заключается в обеспечении устойчивого роста на фоне неопределенности в сфере безопасности, отмечают авторы исследования.

В целом результаты последнего доклада свидетельствуют, что конкурентоспособность стран продолжает расти, причем наиболее заметными темпами – в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Еще одно замечание экспертов ВЭФ касается следующего наблюдения: в формирующемся контексте протекционизма туризм продолжает строить мосты, а не стены между людьми. Кроме того, четвертая индустриальная революция, которая активно обсуждалась на последних сессиях Давосского форума, стимулирует развитие связей между странами. Наконец, несмотря на осознание роли окружающей среды, туристическому сектору пока еще приходится сталкиваться с многочисленными вызовами в этой сфере.

Испания, возглавляющая рейтинг второй раз, обязана своими высокими результатами культурным и природным ресурсам, имеющимся в ее распоряжении, а также развитой туристической инфраструктуре и воздушному транспорту. В последние годы на ее результаты повлияли не только смягчение налоговой политики, но и рост интереса со стороны путешественников, отказавшихся от Ближнего Востока из-за царящей в этом регионе неблагоприятной обстановки. Впрочем, последний фактор нисколько не умаляет способности самой Испании обеспечивать процветание туристического сектора. Авторы исследования считают, что удержаться на вершине ей позволит модернизация наземного транспорта, на необходимость которой указывает снижение оценок в этой категории; улучшение бизнес-климата, по которому страна занимает лишь 75 место, в частности из-за сложности получения разрешений на строительство; наконец, работа над международной открытостью страны.

Помимо лидеров, в число стран, на которые обратили особое внимание эксперты ВЭФ, вошел Азербайджан, занимающий 71 место и совершивший один из самых впечатляющих скачков за последние два года, поднявшись в рейтинге сразу на 13 мест. Несмотря на сложную экономическую обстановку в регионе, инвестиции в туристический сектор продолжают поступать, а либерализация визового режима привела к росту открытости Азербайджана. К тому же, страна прилагает заметные усилия к росту натуральных и культурных ресурсов и снижает цены в отелях, говорится в докладе ВЭФ.

Внесение изменений в кантональное законодательство – попытка добиться гармоничного «сочетания двух подходов», объяснил Филипп Леба, представляя на прошлой неделе этот проект прессе. Дело в том, что на федеральном уровне требования к кандидатам на получение швейцарского гражданства ужесточаются с 2018 года. Соответственно, кантоны, по-прежнему имеющие пространство для маневра, должны адаптировать собственные требования. При этом, по словам Филиппа Леба, кантональная конституция Во содержит идею упрощения натурализации иностранцев. В этом регион заметно выделяется на фоне многих других швейцарских кантонов.

Следует отметить, что пространство для маневра, которым сегодня располагают кантональные власти, не так велико. Оно касается четырех основных пунктов. Во-первых, в соответствии с изменениями, внесенными на федеральном уровне, кандидат на получение гражданства, переехавший в другую коммуну в то время, пока власти рассматривали его заявление, должен начинать процедуру заново. Во намерен отказаться от этого условия, если иностранец по-прежнему проживает в границах кантона.

Во-вторых, федеральный закон предусматривает, что тест на знание языка должны сдавать все кандидаты. Кантональные власти хотят освободить от такой обязанности кандидатов, родившихся в Швейцарии, и молодых людей в возрасте 14-24 лет, посещавших здесь общеобразовательную школу не менее пяти лет. При этом Во намерен требовать, чтобы претенденты владели именно французским языком, на котором говорят в этом регионе, а не одним из национальных, как предусмотрено в федеральном законодательстве.

В том, что касается обжалования отказов, кантон Во решил проявлять больше гибкости: решение, которое не поддержал Суд общественного и административного права (CDAP), может быть пересмотрено, в то время как раньше кандидатам приходилось начинать всю процедуру «с нуля».

Наконец, кантон и коммуны с 2018 года должны будут соблюдать определенные сроки рассмотрения заявлений. На сбор необходимых документов и проверку степени интеграции иностранца отводится 18 месяцев. При этом последняя задача входит в сферу компетенции коммун, которые должны провести оценку не более, чем за 12 месяцев. Кстати, коммунам, интегрированным в реформу системы натурализации в рамках Союза водуазских коммун (UCV), предлагается обсудить возможность гармонизации процесса и между собой. Это позволит урегулировать такие вопросы, как продолжение процедуры при переезде кандидата.

Такие изменения означают, что кандидаты на получение швейцарского гражданства должны будут подавать документы кантональным, а не коммунальным властям, как было принято раньше. На этой стадии будет проверяться соблюдение формальных условий, таких как наличие вида на жительство категории «С», отсутствие судимости и зависимости от социальной помощи.

После этого этапа коммуны смогут приступать к изучению степени интеграции кандидата, руководствуясь заранее разработанным каталогом вопросов. За этим последуют очередная проверка досье на кантональном уровне и контроль со стороны Конфедерации и Государственного секретариата по миграции (SEM) на предмет угрозы общественной безопасности. Финальный этап – возвращение дела в кантон, который выносит окончательное решение о том, давать или не давать претенденту паспорт с белым крестом.

Кантональный проект вынесен на обсуждение до 8 мая, после чего будут окончательно определены условия, на которых Во будет предоставлять гражданство начиная с 2018 года. Напомним, что в соответствии с федеральным законодательством, из круга претендентов будут исключены обладатели разрешений на проживание категорий «В» и «F». Кроме того, в будущем путь к гражданству будет преграждать факт получения социальной помощи в течение трех лет, предшествовавших подаче заявления (сегодня такое ограничение распространяется только на дату начала процедуры) и наличие открытых дел в отношении претендента (в дополнение к действующему требованию об отсутствии судимости).

Несмотря на ужесточение условий, кантональные власти считают, что число заявок значительно не уменьшится, поскольку с 2018 года кандидаты на получение гражданства должны будут проживать в Швейцарии 10 лет вместо требуемых сегодня 12-ти. Правда, Филипп Леба полагает, что число положительных решений может сократиться, в частности, в связи с новыми требованиями, касающимися получения социальной помощи и проверки «чистоты» кандидата перед законом.

Добавим, что сегодня Во, наряду с Женевой и Цюрихом, входит в список кантонов, лидирующих по числу натурализаций: за период с декабря 2015 по конец ноября 2016 года здесь получили швейцарские паспорта 7524 человека. Летом прошлого года водуазские власти, по примеру своих женевских коллег, начали рекомендовать потенциальным претендентам поторопиться с получением швейцарского гражданства по старым правилам. Напомним, что действующий закон остается в силе для всех заявок, поданных до 1 января 2018 года.

Первая часть нашего рассказа закончилась здесь.

Ни он, ни она и никто не знает, что благодаря ее доброте жалкий мальчик освоится, станет политиком и... совершит, как пишет Анжелика, «самое позорное предательство нашего времени». Но разве можно было разглядеть в робком юнце будущего дуче?!

Анжелика вместе с Бенито (а фактически за него) переводит текст Каутского. Она видит: такой труд тешит его амбиции. Физический же труд он презирает: ненавидя хозяев жизни, он не хочет быть пролетарием. Бедность рождает в нем чувство ущербности и жалости к себе. Однако дела идут на лад, и он решает, что всплыл со «дна». Где его робость? Теперь он, читавший лишь «Коммунистический манифест», спорит со знатоками Маркса.

Парень горд, что его отец-самоучка, бывший анархист, «ученик Бакунина», дал ему имена Бенито, Андреа и Амилькаре в честь революционеров – Бенито Хуареса, Андреа Косты и Амилькаре Чиприани. Он рос среди бунтарей. Его бунт – отзвук их рассказов о драках с жандармами. Буйного эгоизма в нем больше, чем жажды социальной справедливости,  чувство второсортности рождает жажду реванша. Он много говорит о себе, о лишениях в детстве и, после бегства с родины, о редких заработках, голоде, арестах… Твердит, что искал работу на стройках, но мешали болезнь и полиция; рассказывает об изгнании из Берна за участие в стачке.

Ему близки взгляды Макса Штирнера и Ницше, славящих волю и мощь героя, а не масс. Его влечет революционер-заговорщик Бланки, и именно в этом ключ к планам Муссолини.

Рабочие высмеивают его, а Анжелика жалеет. Думает: эгоизм и тяга к силе – компенсация слабости. Он – убеждает она себя – еще ощутит равенство с товарищами, их понимание и признание, и тогда спесь уйдет. Дисциплина и труд сделают болтуна борцом. И она окажется права: его жизнь станет борьбой. Борьбой за проект «Муссолини».

Он исправляет свою дикцию и становится заметным оратором. Но его речи так грубы, что власти его высылают. Дома он обретает известность, учреждает газету «Лотта ди Классе» («Классовая борьба»). В 1912-м его делают главным редактором главного органа социалистов «Аванти!» А заместителем… Балабанову. За ее опыт и авторитет.

Она видит: старалась не зря – теперь он видный деятель и редактор, за год увеличивший тираж газеты вдвое. Живут они рядом. Заботы мешают ей замечать слухи об их романе, обсуждаемом и по сей день, хотя сплетни не подтверждают ни документы, ни воспоминания современников.

Не видит Анжелика и того, что успех не исцелил Бенито от тщеславия. Трудно сказать, какой бы стала его карьера, если бы не мировая война. В отличие от товарищей, он выступает за участие в ней Италии и покидает «Аванти!».

– Вы предаете партию, спасшую вас от моральной и физической нищеты. Вы предаете веру, сделавшую из вас человека и революционера, дала вам достоинство и идеалы , – с презрением бросает ему Балабанова. 

Теперь он для нее – предатель. Больше они не встретятся.  

Женева

Но вернемся на несколько лет назад.

«Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» В начале XX века Швейцария – воплощение этого девиза. Здесь много беглецов из России, их столица – Женева. Эсеры, меньшевики, большевики – у всех здесь есть организации, сторонники и газеты. И все борются за позиции в своих партиях, внимание политиков и деньги спонсоров. Конкуренция остра, споры легко переходят в ссоры. Царский произвол будоражит общественное мнение альпийской республики, и эмигранты вхожи в высокие сферы, где модно быть другом русской свободы.

Многие идут в университет не ради знаний, а чтобы включиться в борьбу с тиранией. Они составляют «группы поддержки», собирают деньги, продают литературу… Глава одной из групп, Георгий Чичерин. станет советским комиссаром иностранных дел.

От других эмигрантов русских отличает азартность в политике и аскетизм в жизни. Даже те, кому доступен комфорт, пытаются жить, как народ, которому они хотят служить. Девушки стараются отличаться от богатых дам, одеваются просто, порой – нарочито безвкусно. Благополучные помогают бедным. Некоторые сердцем все еще скорее на берегах Невы, чем Роны и Лемана.

Анжелика следит за событиями 1905 года сперва с трепетом и надеждой, потом – с тревогой и ужасом: кровавое 9 января, забастовка в Питере, восстание в Севастополе, Пресня, Первая Дума, реакция, погромы, террор… Она старается пробудить в Швейцарии и Италии сочувствие к революции, выступает на сотнях митингов. Ее встречают с энтузиазмом. Она рассказывает о Марии Спиридоновой, посвятившей жизнь борьбе с царизмом. Когда люди слышат, что жандарм прижег ей руку папиросой, зал взрывается, слышны крики: «отомстим!», все встают. У входа сотни не попавших в зал, они рукоплещут. На улицах кричат: «Да здравствует русская революция!»

В Америке деньги на революцию собирает Максим Горький. В Италии Балабанова «поднимает» в три раза больше, хотя рабочие живут там куда хуже. Не зря французская писательница Мария Ляфон называет Анжелику «Калиостро в юбке» – порой та творит чудеса.

Война

Однако что-то не под силу и ей. Например, примирить социалистов-сторонников войны и ее противников. Считается, что все они за мир, но это не так. Интернационал готовится праздновать свою 50-ю годовщину на съезде в Вене в августе 1914-го. Ожидается, что его делегаты отвергнут войну и заявят воротилам: рабочие будут гибнуть только в бою за свою свободу. Однако выясняется, что многие поддерживают военные планы своих властей. Европа на краю большой крови, а вместо радостных людей в шикарной Вене дождливым днем 28 июля двадцать угрюмых членов Исполкома II Интернационала заседают в мрачном Брюсселе. Скоро Германия объявит войну России. Австрия уже направила ультиматум Сербии.

На повестке антивоенная программа, принятая предыдущим съездом. Но кто тогда знал, что мировое смертоубийство реально? А сейчас отчаяние растет с каждым словом.

Виктор Адлер говорит, что австрийцы не выступят против войны. В Германии военная истерия, сообщает Гуго Хаасе – один из депутатов Рейхстага, выступивших против военных кредитов. В 1919-м он погибнет от руки террориста. Кейр Гарди считает, что в Британии войну остановит всеобщая забастовка, но это – оптимизм одиночки.

Исполком намечает съезд в Париже, но он не состоится. Француз Жан Жорес не доложит товарищам о брюссельских решениях – его убьют. А пока он пишет воззвание к рабочим мира, чтобы вечером произнести свою самую яркую речь. После в городе будет долго звучать: «Долой войну, да здравствует мир!». Но уже скоро толпы прославят смерть.

Катастрофа надвигается стремительно. Спасая остатки движения, социалисты проводят встречу в Лугано. Она даст импульс новому движению – Циммервальдскому, столетие которого Наша Газета «отмечала» вместе с ее читателям, но о котором стоит напом мс нить, ведь с этого момента начинается особая, драматическая полоса и в личной истории Анжелики Балабановой, и в истории международного левого движения.

На тот момент спасти движение можно, лишь приняв простую правду: военный угар поглотил не всех, остаются люди и группы, верные принципам. Карл Либкнехт выступает в Рейхстаге с антивоенной декларацией, Анжелика передает ее в Италию для публикации в «Аванти!». Ее комната в Берне – штаб-квартира работы на благо мира. Сюда стекаются все несогласные с руководством своих партий и несут вести от немецких, австрийских и французских активистов, объединяющихся против войны.

Потребность в таком объединении очевидна, об этом убедительно пишет швейцарский журналист и социалист Роберт Гримм в газете Berner Tagwacht и предлагает созвать съезд противников войны. Подготовка идет в обстановке строгой секретности. Приезд 5 сентября 1915 года в городок Циммервальд делегатов из Болгарии, Венгрии, Германии, Голландии, Италии, Польши, России, Скандинавии, Франции, Швейцарии и Румынии удивляет всех. Это опасно – обсуждение с «врагами» антивоенных тем грозит обвинением в измене.

В русскую делегацию входят большевики, меньшевики и эсеры. Из 35 делегатов Ленин контролирует 8. Они назовут себя «циммервальдскими левыми». Большинство участников – за борьбу с войной, а единомышленники Ленина – за войну гражданскую и новый Интернационал. Их мало, но Ленин проявляет свойство, которое Анжелика до конца оценит в России: он бьется за каждый голос, споря c теми, кого точно не убедит. В России, наблюдая его вблизи, она поймет: Ленин рассматривает любого человека и событие, как стратег. Каждое слово, сказанное публично, имеет для него дальний политический смысл. Каждое действие – звено цепи, которое можно использовать. Философ Федор Степун пишет о нем: «Для… Ленина характернее всего то, что он, в сущности, не видел цели революции, а видел всегда только революцию как цель…» Но это будет позже.

Пока встречу в швейцарском Циммервальде начинают с подписания заявления делегатов Германии и Франции о том, что «эта война – не их война», и они готовы совместно работать на благо мира. А заканчивают единогласным принятием Манифеста: «Разжигатели войны лгут, утверждая, что война освободит угнетенные народы и послужит демократии. Они хоронят свободу своих народов, равно как и независимость других наций… Вам, мужчины и женщины труда, всем, кто страдает от войны и ради войны, мы говорим: “Вне границ, вне полей сражений и опустошенных стран, пролетарии всего мира, объединяйтесь!”»

Анжелика входит в созданный в Циммервальде Международный социалистический комитет. Через 15 лет она напишет: тогда в мире не было никакого социалистического движения, кроме Циммервальдского, заявлявшего: «Мы… собрались, чтобы восстановить международные связи рабочих, воззвать к их разуму и призвать к борьбе за мир».

Последователи Циммервальдской платформы выражают свою позицию в парламентах. В Германии всё больше депутатов голосуют против военных кредитов, а Балабанова тем временем готовит Второй съезд, который открылся 24 апреля 1916 года в Кинтале. (Об этом историческом событии Наша Газета тоже уже рассказывала.) Итоговый документ гласит: «Власти и пресса говорят, что войну нужно продолжать, чтобы покончить с милитаризмом. Не позволяйте себя обманывать. С милитаризмом любой страны может покончить только народ этой страны».

А война идет. И никто в мире не знает, как ее завершить. Но в Кинтале, по крайней мере, видят: это можно сделать, устранив ее причины.

Встреча завершается в первые часы 1 мая 1916 года. После 48 часов работы Анжелика предлагает дождаться утра Международного дня труда, дня единства рабочих.

Свершилось

В отличие от этого утра, ожидание революции казалось вечным. Февраль 1917-го не удивляет Балабанову. Может, чувства притупляет тяжелый грипп? А, может, неизбежность революции настолько очевидна для нее, что новость звучит как что-то закономерное? Вот так бывает: всю жизнь ждешь чего-то великого, оно свершается, а ты принимаешь его спокойно и деловито. Иностранцы ликуют, а ты спрашиваешь себя: что делать?

Конечно, ехать в Россию! Но как? И что потом? Пойдет ли страна путем развития индустрии и демократии? Или нужна более радикальная программа? Продолжит ли она войну? Об этом спорят везде, где есть русские.

В Цюрихе выступает Ленин. Анжелика знает его подход, и в мудрость других верит больше. Ей и в голову не приходит, что через семь месяцев этот лысый мужчина станет владыкой России. Пока он для нее просто лидер группы беженцев, и это мешает ей оценить его страшную мощь.
Эмигранты ищут путь в Россию через союзнические или нейтральные страны. Но Антанта помогать не хочет. Меньшевик Мартов предлагает немцам обменять их пленных на русских эмигрантов и пропустить их через Германию домой, однако план не принят. Ленин же о возвращении большевиков договаривается. Он готов на всё, чтоб ехать немедленно и с помощью своего союзника по Циммервальдскому движению
Фрицу Платтену получает от немцев разрешение для себя, Зиновьева, Радека и группы из примерно 20 человек проехать Германию в «экстерриториальном» поезде. Позже Анжелика поймет: прибыв в Россию первым, он получает фору в общении с массами.

После его отъезда секретарь Циммервальдской комиссии Роберт Гримм сообщает, что временное правительство оплатит проезд 200 эмигрантов из Швейцарии в Швецию. Мартов решает ехать: «если революция не положит конец войне, война убьет революцию». Их поезд не пломбируют, но выходить и говорить с немцами нельзя.

Анжелика едет с Мартовым, Аксельродом и Луначарским, будущим комиссаром образования. Среди них она – единственная видная участница европейского рабочего движения. Она ступает на родную землю, плача от радости и держа в руках красный шарф с девизом: «Да здравствует Циммервальд! Да здравствует русская революция!» На границе толпа поет «Интернационал». В столице товарищей встречает Чернов и члены Думы, а Анжелику один из братьев.

Она мало общалась с родными, чтобы не навлечь на них преследования властей. Порой встречалась с сестрой Анной на немецких и швейцарских курортах, но с начала войны не писала и ей. Не сообщила она и о приезде: брат узнал о нем из газет, и, встретив ее на вокзале, повез к Анне, которую Анжелика порой зовет мамой. В первые дни в Петрограде она живет у сестры и у брата.

Вникая в события, она видит: бизнес, приняв революцию, не хочет ее развития. На премьера Керенского давят правые силы. Солдаты бегут с фронта, заводы закрывают, транспорт расхлябан, продуктов мало. А люди не могут есть плакаты и газеты. Им нравится свобода с хлебом, и Ленин бросает им лозунг «Мира и хлеба!». Мощный рекламный девиз, отражающий их желания.

Конфликт власти, ведущей войну, и жаждущих мира людом всё острее. В Петрограде Совет издает «Условия мира русского народа». Главные: «мир без аннексий и контрибуций на основе самоопределения народов, созыв конференции социалистических партий и группировок всех стран». Многие видят ее основой циммервальдский процесс, но Ленин хочет рвать с Циммервальдским «центром» и строить III Интернационал.

Анжелика общается с ним и Троцким, видит не только их взаимную неприязнь, но и дар Троцкого поднимать массы силой темперамента и ума. Ей претит его высокомерие, но несмотря ни на что, она верит: только большевики спасут революцию.

Летом 1917-го она вступает в их партию, а осенью проводит в Стокгольме новую Циммервальскую конференцию – строит мост от русской революции к зарубежной поддержке. Узнав об октябрьском перевороте, она хочет сплотить рабочих мира в его поддержку и в борьбе против войны. Манифест конференции она публикует на 12 языках и шлет на все фронта, а сводки о событиях в России – во все газеты.

Ленин следит за ее действиями «с волнением и интересом». Он считает, что удержит власть, только если революция придет в Европу, и пишет Анжелике: «Дорогой товарищ, Ваша работа чрезвычайно важна... Мы рассчитываем на вас, как на человека, оказывающего нам самую действенную поддержку. Не думайте о средствах. Если нужно – тратьте миллионы, десятки миллионов. У нас много денег. …Некоторые курьеры не доставляют наши газеты вовремя. Пожалуйста, сообщите их имена. Эти саботажники будут расстреляны».

Она не сообщает… Пишет: это лишние траты. Но деньги шлют и требуют тратить их на просоветские группы и газеты. Она этого не одобряет. И средства идут через другие руки. «Я, – пишет Анжелика, – видела рождение коррупции международного движения».

В России Анжелика узнает: ее брат и сестра бежали из Петрограда в Одессу. А другой брат и его жена убиты в Чернигове мародерами, тело брата было разрублено на куски.
  
КОМИНТЕРН

Россия – в кровавом хаосе, и революция лишь отчасти оправдывает происходящее в глазах Анжелики. Она видит: террор входит в привычку, большевики борются с любой оппозицией просто – истребляют ее.

Это против ее взглядов. Она считает: если и возможна жертва ради спасения тысяч людей, то одна слеза и капля крови, пролитая без крайней нужды, – позор для проливших.

Ленин просит ее немедля приехать за город, где  оправляется от ранения, хочет знать новости с Запада. Он встречает ее расспросами, Ждет европейской революции, а после – мировой. Он неохотно говорит о покушении и накатившей следом волне «красного террора». А Анжелике порой приходится спасать от него невинно арестованных.

Вскоре, с огромным трудом, она выезжает в Швейцарию. На границе видит в газете новость: «Известная революционерка Балабанова везет из России миллионы, чтобы спровоцировать революцию в Швейцарии и Италии». То же – во многих газетах.

В Цюрихе к ней подходит незнакомец. Приглашает на обед.
– С какой стати? Я вас не знаю…
– Я, – говорит мужчина, – слышал, как вы щедры, синьора. И если бы вы одолжили мне небольшую сумму, то никогда не пожалели об этом. 60 000 франков. Сущий пустяк...

Ей предлагают купить дома, мебель, поместья. Выдавая себя за журналистов и заговорщиков, приходят агенты. А она едет в Берн праздновать годовщину Октября.

Всюду в Европе волнения. Швейцария в тревоге. Надвигается всеобщая стачка. Газеты пишут, что к ней подстрекает агент большевиков Балабанова. Ей грозит арест. И вот – стачка происходит. Всюду солдаты – Швейцария защищает демократию. Ее высылают.

В Москве Анжелика селится в отеле «Националь», где живут советские деятели. Она стыдится большого номера – хочет жить, как народ. Отвергает паек первой категории. В Кремле не обедает, хотя и может. Ее обед – суп из консервов, рыба и хлеб. Раз в неделю получает сахар, постное масло, изюм и селедку. А здоровье всё хуже. И ей прописывают диету из продуктов «Nestlé»: их присылают шведы для российских детей, и они есть на складах.

Склад – стратегический центр советской власти. Ей выдают меховую шубу, выделяют и машину. Никак не выходит жить, как народ. А вокруг насилие и голод. Не раз ее зовут выступать перед теми, кому обещали, но не дали хлеба.
Меж тем в Европе готовят съезд левых партий. Для Ленина это сигнал: возрождают ненавистный II Интернационал. Пора воплощать его мечту – Коминтерн. По радио активистов зовут на съезд в Москву: «под знаменем рабочих Советов, революционной борьбы за власть и диктатуру пролетариата, под знаменем III Интернационала, рабочие всех стран, объединяйтесь!» – пишет Троцкий. Он жаждет мировой революции. Анжелика тоже, хотя и видит ее иначе, но понимает это только на II съезде Коминтерна в 1920 году.

Балабанова следила за формированием его отделений со штаб-квартирой в Комиссариате иностранных дел. Почти все их члены – пленные, сидящие в России. По большей части, они вступают в партию, ожидая привилегий. Мало кто что-то знает о социализме. Но их готовят к работе – двоих хотят послать в Италию с мандатами Ленина и большими деньгами. Беседуя с ними, Анжелика видит, что о рабочем движении они не знают ничего.

Она просит: «Владимир Ильич, заберите у них деньги и мандаты. Они наживаются на революции. В Италии от них будет только вред». «Для развала социалистической партии, – отвечает он, – сгодятся».

 Анжелика видит: он считает ее партию вражеской и хочет разрушить, используя провокаторов, которых Коминтерн плодит, как мух. Сегодня их враг – капитал, завтра – профсоюзы, потом – противники Ленина, а после его смерти – большевики. «К 1937 году, – пишет она, – Октябрьскую революцию ликвидируют от имени “ленинизма”». Из Италии тем временем пишут: «посланцы революции» пьют в бардаках Милана.

Зимой 1919-го Балабанова едет в Киев как комиссар по иностранным делам как бы независимой, но подчиненной Москве Украины: отсюда легче продвигать Коминтерн. Его учреждают в марте 1919-го, объявив преемником Циммервальдского движения. А само движение хоронят: «Циммервальдский союз пережил свое назначение. Все, что в нем было революционного, переходит к Коммунистическому интернационалу».

Анжелика, как и ряд других участников, не признает это решение. В разгар споров на сцену выбегает делегат: запыхавшись, будто с поезда, он кричит, что прибыл из Европы. Говорит, что капитализм там рушится, массы восстают, мир на грани революции, он ждет, что Москва укажет путь к победе.

Эта речь меняет настроение. Зад возбужден, все требуют немедленно учредить III Интернационал. Мигом принимают резолюцию и выбирают вождей. Анжелика не голосует. Но Коминтерн – вот он.

Ленин рад. Он зовет рабочих мира «сплотиться под знаменем Советов и вести революционную борьбу за власть и диктатуру пролетариата». Организаторы ловко управляют людьми. Ленин, «рулящий» собранием, просит Анжелику объявить о вступлении в Коминтерн Итальянской социалистической партии. Но даже в возбуждении она не может этого сделать без мандата партии, а связи с ней нет. Ленин требует: «вы должны…» Но она не сдается.

Съезд завершен. Анжелика прощается с Троцким. А тот: «Как? Разве вы не знаете, что будете секретарем Интернационала?..» Она не успевает оглянуться, как стоит перед Лениным. Щуря глаз, как всегда, кодируя человека, он говорит: «Партийная дисциплина существует и для вас, дорогой товарищ. Это решение Центрального комитета».

Вечером – праздник, песни, энтузиазм… Чествуют товарища Балабанову –
Генерального секретаря. Потом она напишет, что «несколько минут чувствует себя очень счастливой», видит – «не напрасно жила». Восторг отодвигает сомнения на второй план. На следующий день приходит пора осваивать новое здание, штат секретарей, автомобили… Анжелика просит Ленина избавить ее от бюрократической рутины. «Не волнуйтесь, – утешает он, – Вам поможет товарищ Воровский. И, надеюсь, вы не будете создавать нам трудности в отношении тех, с кем должны сотрудничать».

Коминтерн возглавляет Зиновьев. Анжелика пишет о нем, как о самом презренном человеке, какого встречала в жизни. После Муссолини. Он – послушное орудие Ленина, и ради личных целей готов на любой маневр, раскол, клевету и интригу. Но Балабанова не хочет покупать людей и разваливать партии, строя на руинах секты, послушные Москве.
Ее путь – агитация и помощь. Она считает, что методы Зиновьева опасны, а его сотрудники – авантюристы, везущие на тайные задания огромные суммы и, «греясь в лучах славы Октябрьской революции», учреждающие искусственные партии.

Коммунистический интернационал становится бюрократической конторой еще до рождения настоящего движения. Меж тем, имя Балабановой используют в документах и воззваниях, о которых она даже не знает. Их выпускает Зиновьев и одобряет Ленин. А ей говорят: товарищ, к чему формальности? Вы – член партии, надо принимать ее решения. И тут Анжелика видит: она – не более чем декорация подрывной организации. Но эта роль – не для нее.

Разлом

Балабанова не может совместить восторг от революции как возможности воплотить идею свободного труда с разочарованием в ее вождях и методах. Она вновь на Украине – в краю террора, атаманов и погромов. Белые, красные, Махно сменяют друг друга в крови и ужасе. Анжелика не раз спасает невинно арестованных, но не может помочь сестре, сына которой против воли призывают в Красную армию. Выручает приход белых – сестра с семьей бежит в Турцию. Спустя годы, встретив племянника в Париже, Анжелика узнает: его родители умерли в Стамбуле.

Сочувствие Анжелики чужому горю многих раздражает. «Неужели, – спрашивает ее Ленин, – вас жизнь ничему не научила?» Ей дик этот вопрос. Она считает его политику недостойной народной власти. И спорит с ним, Зиновьевым, самим Дзержинским. Но они будто и не слышат. На II съезде Коминтерна Ленин стремится всюду создать послушные копии своей партии. Его главный тезис: «классовая борьба перерастает в гражданскую». Но против выступают делегаты из Англии, Голландии и Италии. На них льют ушаты грязи. Это противоречит этике Циммервальда, поэтому на заседания III конгресса Коминтерна Балабанова ходит уже не как участник, а как гость. А Ленину говорит: «Я здесь, чтобы подчеркнуть, что бойкотирую съезд».

В 1921 году социалистов Италии удается расколоть, что облегчает победу фашистов и губит рабочее движение. На грани нервного срыва, Анжелика хочет покинуть Россию и нежданно встречает понимание Ленина. Он выписывает ей удостоверение: «Товарищ Анжелика Балабанова в течение многих лет была членом партии. Она одна из самых выдающихся активистов Коммунистического интернационала. Вл. Ленин».

Правда потом ее пытаются удержать соблазнительными посулами и проволочками. Но дают, наконец, бумагу с грифом «Совершенно секретно»: «Товарищу Балабановой разрешается покинуть Россию под свою ответственность. Ей запрещается выражать свое мнение в устной или письменной форме по итальянскому вопросу». 
Зимой 1921 года, через четыре с половиной года после того, как прибыла в Россию с надеждой, Анжелика покидает ее с горечью.

… Революция, любимая ею, как мать, оборачивается мачехой. В СССР фактически в день отъезда ее вычеркивают из истории, однако в мире продолжают считать исторической личностью. Ее помнят в США и Европе – Австрии, Бельгии, Швейцарии, Франции, а в Италии до сих пор называют «невероятная Анжелика»...

Как часто бывает с такими людьми, в ее судьбе есть белые пятна. Одни сомневаются в ее недолгом браке. Иные – в еврейском происхождении. Кто-то считает, что звали ее Ангелина. Есть неясности с фамилией...

Порой всплывает легенда о романе с главой итальянских фашистов. В фильме «Анжелика Балабанова. Русская жена для Муссолини», вышедшем в 2012 году, сообщают, что это – главная тайна ее жизни. Журналист Амедео ла Маттина объявляет, что в 1904-м Анжелика и Бенито «стали любовниками». Говорит, его старшую дочь Эдду родила не первая жена Ида Дальзер, а Балабанова, но, порвав с Бенито, оставила и ребенка… Доказательства подобных утверждений приводятся лишь косвенные. Точно мы знаем одно: когда Бенито становится дуче, Анжелика говорит: «я отрекаюсь от него навсегда».

После отъезда из России ее жизненный курс проляжет через много стран, включая Швейцарию. Вторую мировую войну она переживет в США, а вернувшись в Италию, окончит дни в рабочей семье Джанелли, то рыдая о жизни, отданной борьбе, то восклицая: «Нет! Все было правильно… Жаль только, нет семьи». А за пару минут до кончины попросит прощения у матери и уйдет, целуя воздух и повторяя: мамочка, мамочка…

В 1965 году Angelika Balabanoff, невероятную Анжелику, похоронят в Риме.

Она оставит по себе добрую память, статьи и подробные мемуары «Моя жизнь – борьба». Но самое необычное в ее наследии – стихи. Тягу к ним она откроет, покинув Москву. Друзья признают ее талант, и она начнет писать – легко, на разных языках…

Предстоящие годы тяжелы. Сотни ее друзей поглотят пламя Второй мировой, нацистские лагеря, итальянские тюрьмы, сталинский террор. «Слишком часто… приходится писать слова прощания с мертвыми, и слишком часто эти люди умирают насильственной смертью… Такое сейчас время», – напишет в 1938 году современник Балабановой, революционер и писатель Виктор Серж – человек редкого дарования, большой судьбы и суровой боли. Боли, которая была с ним всегда.

Как была она с Балабновой. Стоит всмотреться, и вся ее жизнь предстанет этой болью,  почти выносимой бедой, с которой она свыклась и как бы не замечает, но которую едва сдерживает ее душа. А когда она вырывается, то изливается потоком слез. Ими она и пишет книгу стихов, которую так и назовет: «Слезы» .

В ее строках звучит нечто не высказанное ни в беседах, ни письмах, ни в речах.
 
Я много жизней прожила,
Себя, других огнем я жгла.
Огнем поныне я горю.
Я счастья народного прекрасную зарю
Во мгле заката серого видала,
Сестру и брата призывала
К заре итти . И цепи я молила сбросить
Всех тех, кто в рабстве еще носит
Их.
<…>
И жизни чашу мы до дна
Испили.
И горькою, и сладкою была
Она,
И жалко нам тех стариков,
Бездушных, алчных стариков,
Которым не дана
Ни жажда та,
Ни чаша та.

Вена, 18 мая 1924 г.

От редакции:Редакция Нашей Газеты.ch благодарит Ивана Грезина и Кирилла Букетова за помощь в поиске редких фотографий.

Главное на сегодня.