Из всех произведений чешского классика Антонина Дворжака (1841-1904) наибольшей популярностью пользуются симфония «Из Нового света», написанная в США, и Славянские танцы. Из одиннадцати его опер известна вообще одна - «Русалка», да и то не очень, несмотря на огромный успех премьеры, состоявшейся на сцене Национального театра в Праге 31 марта 1901 года, за несколько лет до смерти автора. Даже в СССР эту оперу стали ставить только в 1950-х годах, причем под названием «Большая любовь» или «Любовь русалки» - очевидно, во избежание путаницы с «Русалкой» Даргомыжского.
История создания этой оперы достаточно традиционна, мы нашли ее на сайте Бельканто. Зимой 1899—1900 года, сразу после успешной премьеры комической оперы «Черт и Кача», Дворжак стал искать либретто для нового сочинения. Чешский поэт, драматург и театральный деятель Ярослав Квапил (1868—1950) предложил композитору только что законченное либретто «Русалки». Сюжет, общий для сказок и легенд многих народов, привлек в свое время замечательного датского поэта и сказочника Ханса Кристиана Андерсена, создавшего на его основе чудесную сказку «Русалочка». Это глубоко волнующий рассказ о всепобеждающей любви, не отступающей перед страданиями и самой смертью. Дворжак сразу увлекся поэтическим сюжетом, талантливо развитым в либретто, и принялся за создание партитуры, которая была завершена в ноябре 1900 года. Своей новой опере композитор дал подзаголовок «лирическая сказка», очень точно определив этим ее жанровые особенности и указав в либретто «действие происходит в сказочной стране в сказочные времена».
Конечно, все читали сказку Андерсена или смотрели снятый по ней диснеевский мультик. Для тех, кто проделал это очень давно, напоминаем краткое содержание. Русалка, дочь Водяного, влюбляется в Принца. Колдунья — Баба-Яга - помогает ей. Русалка получает человеческую душу, но становится немой. («Ни русалка, ни человек, ни жить не могу, ни умереть», услышите вы в знаменитой арии.) Принц полюбил её и забирает в замок. Спустя некоторое время он уже думает о Княжне (понятное дело – люди одного круга, необходимость наследника и т.д.) и собирается на ней жениться. Русалка возвращается в болото и становится блуждающим болотным огоньком. Когда Принц, понявший, что он потерял настоящую любовь, ищет Русалку на берегу, она говорит ему, что её прикосновение отныне для него — смерть. Но он не хочет без неё жить, целует её и умирает. Вот такая сказка, без happy end.
Конечно, оперы на сказочные сюжеты, без определенно указанных времени и места, легче поддаются игре режиссерской фантазии, чем произведения на исторические сюжеты. Но думаем, Дворжак перевернулся бы в гробу, узнай он, насколько вольным оказалось сценографическое переложение его детища, сделанное швейцарским постановщиком Йосси Вилером и его немецким коллегой Серджио Марабито в 2008 году для Зальцбургского фестиваля, а в прошлом году воспроизведенное на сцене лондонского Ковент-Гардена. (Кстати, эта постановка «Русалки» в Англии, как и нынешняя женевская в Швейцарии, стала первой.)
Согласно либретто, 
опера начинается с такой сцены: на берегу озера, неподалеку от избушки Бабы-яги сидит грустная Русалка. Однако совсем другая картина предстает женевскому зрителю: занавес еще закрыт, когда на авансцене открывается люк, через который выползает Русалка (сопрано Камилла Нилунд) и скрывается за сценой. «Подводное царство» представлено вполне современной гостиной с пластиковыми диванами – чтобы не промокали? Журнальный столик, фонтанчик со скульптурой, какие продаются в любом магазине типа «все для сада и огорода». Водный мир, с его рыбами и медузами, виден как бы через иллюминатор.
Ну, ладно, перенесли в современность, отметили мы. Как выяснилось, однако, создатели имели в виду объединить в декорациях «сауну, евангелическую церковь и бордель». Присмотревшись внимательнее, признаки борделя можно разглядеть: красные шторы, дешевая обстановка, почти голые (срам прикрыт прозрачными хитонами) нимфы, с характерными для дешевых жриц любви повадками. Если крест на стене – символ церкви, то есть и она. Но вот сауны – никаких признаков. То есть получается: евангелический бордель без задуманного пара.
Отвратительна сцена Русалки с Бабой-Ягой, во время которой ведьма со старческим ходунком (видно, костяная нога мешает ходить), объясняет морской царевне все жертвы, на которые той предстоит пойти ради обращения в женщину. Русалка готова на все, поэтому тут же из всякой дряни изготавливается магическое зелье. Волшебное превращение осуществляет прислуживающий Бабе-Яге Черный Кот – гигантская копия плюшевого котенка Русалки, напомнивший, конечно, булгаковского Бегемота. Причем осуществляет самым натуралистическим образом: стащив с нее мешок-хвост, он раздвигает ей ноги и овладевает ею. К счастью, к этому моменту мои дети уже мирно заснули и этого безобразия не увидели.
Вообще, любовью в этой «сказке» и не пахнет, все сведено к похоти. Причем сознательно. «Пробуждение в Русалке сексуальности и любовная неудача с Принцем, которого уводит у нее иностранная принцесса, приводят ее в место, напрочь лишенное любви, слишком часто становящееся последней точкой падения для стольких женщин, ищущих лучшей жизни за границей: в жалкий бордель, где обитают нимфы из Молдавии или Украины, с вытравленными перекисью волосами», - с изумлением читаем мы в программке к спектаклю. Уж не знаем, каким образом была установлена национальность этих мерзких существ, но тут ведь при желании можно и в суд подать: за оскорбление человеческого достоинства, за разжигание межнациональной розни, да мало ли поводов.
Увы, негативное впечатление не сглаживают ни достойные исполнители, включая российского баса Алексея Тихомирова в роли Водяного, ни слаженно играющий Оркестр Романдской Швейцарии под управлением Дмитрия Юровского. Интервью с ним, взятое накануне премьеры и включающее и комментарий о «Русалке», вы можете прочитать здесь - думаем, нашим любящим музыку читателям будет интересно познакомиться с его взглядами.
То, что Йосси Вилер и Серджио Марабито сделали постановку именно такой, сознательно идя на провокацию, не вызывает сомнений. Их цель была достигнута: спектакль освистали и в Зальцбурге, и в Лондоне. В конце концов, это их личное дело. Нас волнует другое – почему дирекция Женевской оперы в очередной раз навязывает публике заведомо плохой спектакль? И сколько же еще, под прикрытием «свободы творчества», нам будут подсовывать откровенную пошлятину?
