Мы договорились с Роем Дамари о встрече в кафе рядом с англиканской церковью, за фасадом которой скрывается городской автовокзал. «Священник местной церкви? Вон за тем столиком», – указала официантка на компанию англичан, обсуждавших что-то ранним утром за чашкой кофе. Оказалось, по пятницам Рой Дамари приносит хлеб и вино, освященные во время литургии, тем прихожанам, которые по каким-то причинам не смогли прийти в церковь на воскресную службу. Представляясь, он достал несколько визитных карточек – Председатель Фонда For excellence in business practice, советник по экономическим вопросам инвестиционной компании Bridport, директор Technomic Consultants, наконец, приглашенный профессор Уральского государственного лесотехнического университета. Вы, конечно, догадались, каким был первый вопрос.
Наша Газета.ch: Как Вам удается совмещать все эти должности – священник, финансист, ученый?
Прежде всего, я не священник, я – lay reader (мирянин, который ведет некоторые 
богослужения в англиканской церкви). Думаю, что по-русски это называется «лектор». Это своего рода светский священнослужитель, в православной церкви тоже существует такое понятие. Lay reader обладает почти той же властью, что и дьяк – мы можем проповедовать, проводить службы, но не литургии. Недавно у нас появилось новшество – теперь каждые две недели я приношу людям хлеб и вино, которые были освящены во время воскресной службы. Причастие совершается только по воскресеньям, но некоторые не могут прийти – например, заболели. Идея состоит в том, чтобы принести им домой литургические хлеб и вино. Это может сделать священник или такой лектор, как я, но при этом слова молитвы произношу не я. Вы только что видели одну из таких встреч – по пятницам приходят те, кто не могут прийти в церковь в воскресенье, потому что, например, уезжают в горы на выходные.
При каких обстоятельствах в Женеве и вообще в Швейцарии появилась англиканская церковь?
Это здание (Holy Trinity Church) было построено в 1853 году. А вообще англиканское присутствие в Женеве восходит ко временам Джона Кальвина, когда здесь появился Джон Нокс [религиозный реформатор, заложивший основы пресвитерианства], который сегодня увековечен в группе четырех основных скульптур, представленных на Стене Реформации в парке Бастион. Он не мог вернуться в Англию, так как опубликовал в свое время труд, в котором говорилось о чудовищном режиме, установленном женщинами [The First Blast of the Trumpet Against of Monstrous Regiment of Women]. Поэтому, когда Елизавета I взошла на престол, она, конечно, была недовольна тем, что он говорил о женщинах.
Тут нужно вспомнить немного истории [см. сериал «Тюдоры»]. Дело в том, что Генрих VIII порвал с римской церковью, и Англия стала протестантской страной – однако, не в полном смысле этого слова (как это можно наблюдать в Швейцарии, например), а скорее, начала продвигаться к реформаторскому католицизму. Правда, реформа, которую начал Генрих VIII изменила не так много, – он просто прервал отношения с Папой, но при этом назначил нового [Архиепископа Кентерберийского Томаса Кранмера], и сделал английский языком проведения литургий.
К несчастью, когда на трон взошла католичка Мария Тюдор, был сделан шаг назад. Новая королева отправила на костер многих епископов, и протестанты были вынуждены бежать из Англии. Среди них оказался и Джон Нокс. Вот так в Женеве образовалась группа, которую мы называем «беженцы Марии». Здесь была написана библия на английском языке, Geneva Bible, которая стала очень популярной в Англии. Так между Швейцарией и Великобританией возникли многочисленные связи еще несколько столетий назад. Позже и английские путешественники открыли для себя Швейцарию, развили это туристическое направление. Тогда же в 19 веке и была построена английская церковь.
Среди англичан, приезжавших в Швейцарию в 19 веке, было много спортсменов, не так ли?
Да, в Сен-Серге когда-то был отель, который назывался Hôtel de l’Observatoire. Сейчас там жилые апартаменты, но я видел это здание, когда оно пустовало. Определенно, этот отель был когда-то рассчитан на богатых туристов из Великобритании. Я встретил там пожилую женщину, которая вспоминала, как англичане приезжали кататься на лыжах в Сен-Серг. По ее словам, они все были такие высокие, что местная малышня развлекалась на лыжном склоне, проскакивая у них между ног! (смеется) Неудивительно поэтому, что англиканские церкви есть повсюду, особенно на Ривьере, – в Лозанне, Веве, Монтре, но также Цюрихе, Берне, Базеле.
Почему, как Вы думаете, люди приходят в церковь сегодня?
Я надеюсь, они туда приходят, в первую очередь, потому что верят в Бога! Что касается нашей церкви, нужно, чтобы Вы понимали, что англиканизм не ограничивается Великобританией. В Женеве есть также американская англиканская церковь. Некоторые англичане посещают ее, а кое-кто из американцев приходят к нам.
В 1931 году был заключено так называемое Боннское соглашение, по которому старокатолики, которые относятся к христианско-католической церкви, и англиканская церковь признали друг друга. С тех пор они могут совершать богослужения у нас и наоборот. Конечно, их службы ведутся на французском, а наши – на английском языке.
Сегодня наша паства стала, как бы правильно выразиться, более пестрой, что ли. Еще 40 лет назад в англиканскую церковь приходили только англичане. Кстати, до недавнего времени она так и называлась – «английская церковь Женевы». Теперь она стала «англиканской церковью», потому что англиканство не ограничивается выходцами из Великобритании. Члены британского содружества охотно приходят в нашу церковь, причем среди них не только австралийцы, новозеландцы или канадцы, которых мы всегда считали англичанами, говорящими с немного другим акцентом (улыбается), но и выходцы из Уганды, Кении, Ганы, иногда Нигерии. Сегодня на воскресной службе можно встретить почти столько же негров, сколько и белых. Они намного лучше интегрированы, чем 40 лет назад, когда держались особняком.
Какие у вас отношения с православной церковью?
Между Русской православной и англиканской церквями исторически сложились дружеские отношения. Конечно, у нас есть различия, но есть и общий соперник, так сказать, – католическая церковь.
Однако между ортодоксальной и западной церковью есть существенная разница – это формула филиокве [ filioque, лат. — «и Сына»]. Когда-то католическая церковь интерпретировала Святой Дух в контексте Троицы как исходящий не только от Бога-Отца, но и от Сына, а в православной церкви символ веры читается без филиокве. Это расхождение считается основной причиной Великого раскола христианской церкви [в 1054 году], хотя я сомневаюсь, что это действительно так. Когда к нам приходят православные верующие, мы не произносим «филиокве». Честно говоря, для нас это не так уж важно (смеется).
Когда-то в Швейцарии находили приют те, кого преследовали на родине за религиозные убеждения, сегодня на родине Красного Креста принимают тех, кто бежит от войн и голода. Однако в феврале многое может измениться, если будет принята инициатива Народной партии Швейцарии об ограничении массовой миграции. Что Вы об этом думаете?
Проблема беженцев не ограничивается Швейцарией, этот вопрос актуален во всех странах Европы – и в Италии, и в Англии. Я не могу отвечать за швейцарцев, поскольку сам не являюсь одним из них. Я думаю, 
многие не хотят, чтобы сюда хлынул поток малообразованных людей, которые хотят жить так же хорошо, как и швейцарцы. Я понимаю эту позицию.
Как и когда Вы выучили русский язык?
Для начала нужно вспомнить 1991 год, когда я руководил программой MBA в Вебстерском университете. Тогда было заключено соглашение с ВНИИСИ (Всесоюзный научно-исследовательский институт системных исследований Академии наук), директором которого был Джермен Гвишиани, зять Косыгина. Он поддерживал дружеские отношения с главой фармацевтической компании Ares-Serono, офис которых находился в Женеве на rue de Lausanne. Потом компанию продали немецкой компании Merck, а несколько лет спустя новые владельцы решили закрыть дело– вышел большой скандал. Кстати, скоро в пустующем здании должен обосноваться проект Федеральной политехнической школы Лозанны Human Brain Project.
Но это, так сказать, эпилог. Глава Ares-Serono, итальянец, был женат на русской, а их сын учился в Вебстере. Тогда и родилась идея приглашать профессоров Вебстера во ВНИИСИ читать лекции тем, кто хотел постичь основы рыночной экономики. Я был в числе первых. Представляете, в то время студенты, посещающие мои курсы, совершенно не отличали собственные средства предприятия (акционерный капитал, например) от заемных средств! Концепция маркетинга, которая состоит в том, чтобы удовлетворять потребности клиента, – все это было для них ново. Таковы были последствия плановой экономики, которая уже, конечно, не функционировала.
Вам пришлось выучить русский язык, чтобы читать лекции?
Нет. Я тогда не знал ни слова по-русски, занятия велись на английском. Но так я начал работать с русскими, и понемногу мне пришлось освоить язык. Я написал книгу «Финансы и предпринимательство», которая, кстати, была плохо переведена. Мне пришлось провести немало времени, общаясь с русскими коллегами, чтобы выпустить эту книгу.
В 1994 году я ушел из Вебстера, и вместе с Бернаром Ивальди мы основали INSAM (Высший институт бизнеса и управления – The Graduate Institute of Business and Management) в Женеве. К тому времени я уже много раз выступал на конференциях для россиян. Тогда многие любили приезжать в Женеву, как туристы или за покупками, но для такой поездки всегда нужен был повод, это называлось «командировки» [произносит слово по-русски].
Принимая здесь русскоязычные группы, нужно было, по меньшей мере, понимать, что они говорят. Я стал брать уроки русского языка в школе в Версуа, моим первым учителем был Петр Разнянский, сын белогвардейского офицера из Брюсселя. Он часто заканчивал свои уроки песней – он был певчим при православной церкви, любил и народные песни, романсы [напевает «Выхожу один я на дорогу»]. Он даже создал небольшой хор, который назывался «Ноты и роса».
А как Вы стали профессором Уральского государственного лесотехнического университета? Неужели слава о конференциях в Женеве докатилась до Екатеринбурга?
Когда Петр Разнянский уехал из Женевы в Брюссель, он оставил созданный им хор на попечение Елизаветы Голованофф. Ее знакомая, Вероника Булычева, уроженка Сарапула, жила и работала в Париже. Ей пришла в голову идея организовать музыкальный фестиваль ПарИжевск. Кстати, Вы знаете, что «Бурановские бабушки», которые представляли недавно Россию на Евровидении, родом из Удмуртии?
Нет, не придавала значения этому факту.
Эта деталь поможет Вам представить стиль и уровень популярности музыкальных фестивалей в Удмуртии. Забавно, что в Ижевске новый собор находится как раз напротив музея Калашникова. Дом войны и дом Бога стоят друг напротив друга (смеется). Я смотрел несколько лет назад интервью с Калашниковым. Видно, что он очень хороший и скромный человек.
Так вот, в 2011 году мы поехали в турне – Ижевск, Сарапул, Воткинск (где провел первые годы жизни Чайковский). В нашей группе был пианист, которому довелось играть на пианино, принадлежавшему великому композитору, представляете? Я был очень растроган. В 2012 году мы снова поехали на фестиваль, и тогда в нашу программу была включена также Пермь, и город Чайковский Пермского края. Наш самолет прилетал в Екатеринбург, а дальше мы перемещались на поездах и автобусах. Однако не забывайте, что я – преподаватель. Поэтому, когда поступило такое предложение, я согласился принять участие также в ряде конференций в Удмуртском государственном университете и Уральском лесотехническом университете.
Поскольку Вы не только священнослужитель, но и экономист, хотелось бы спросить, пользуясь случаем, что Вы думаете о швейцарской банковской тайне? Она уже умерла?
Нет. Но я очень плохого мнения о ней. Мне совершенно не нравятся действия двух крупнейших швейцарских банков, а теперь их примеру последовали и более скромные – например, Raiffeisen или Кантональный банк Женевы. Они всего боятся, это просто трусы! У них нет никаких причин отказываться обслуживать компании, владельцами которых являются русские или украинцы, или которые работают с Россией. Они заявляют, что создать отдел, который будет проверять происхождение денежных средств – слишком дорого, они не могут себе этого позволить. Это неправда, потому что в UBS и Credit Suisse есть такие отделы, но они обслуживают только клиентов, чьи вклады превышают 5 млн франков. И это возмутительно!
Что значит «не принимают клиентов» – не открывают счета?
Не только не открывают, но даже отказываются от уже существующих клиентов! Они закрывают счета чистым перед законом компаниям, которые имеют отношение к России.
Возможно, Вы слышали о том, что этим летом в России были внесены поправки в законодательство, по которым оскорбление чувств верующих может караться тюремным заключением на срок до трех лет. Примером может послужить так называемый «панк-молебен» Pussy Riot в храме Христа Спасителя. Что Вы об этом думаете, как человек, несомненно, верующий?
Что Вы хотите от англичанина? Мы верим в личную свободу верования и выражения своего мнения. Каждый выбирает сам, во что ему верить, и точно также каждый имеет право говорить то, что думает. Это совсем не значит, что можно оскорблять другую религию. То, что сделали эти девочки, это плохо. Но отправлять их в тюрьму – это уже слишком. Надо было просто отшлепать их и отпустить. То есть, я считаю, что они совершили плохой поступок, но он не заслуживает тюрьмы. (Как вы догадались, интервью было записано до появления указа В. Путина о помиловании - ТГ.)
Сегодня католики и протестанты всего мира празднуют Рождество. Что Вы хотите пожелать нашим читателям?
Я желаю всем читателям «Нашей Газеты.ch» праздников, наполненных радостью и духом Христа, независимо от того, верят они в Бога или нет. Давайте относиться друг к другу по-дружески и с уважением!