На границе с Францией, недалеко от Дивона, находится швейцарская деревушка Крассье (не путать с Криссье, известной своим гастрономическим рестораном). Крассье ничем не знаменита, хотя и довольно симпатична. Проезжая через Крассье, я иногда останавливалась на центральной площади выпить кофе и бросала небрежный взгляд на маленькую мемориальную доску, прибитую на стене дома со ставнями в зеленую полоску, но ни разу не удосужилась подойти и прочитать, что же там написано. Оправданием мне может послужить лишь то, что прибита она высоковато, а рост у меня маленький. Но недавно эта латунная дощечка так сверкала на солнце, что я все-таки решила разобраться. Cначала увидела:
«Maison natale de Suzanne CURCHOD» (Родной дом Сюзанны Кюршо). Это мне ни о чем не говорило, но тут глаз скользнул по второй строчке: «épouse de Jaques Necker, ministre des finances de
Louis XVI» (супруга Жака Неккера, министра финансов Людовиком XVI) . Фамилия Неккер, да еще в связке с Людовиком XVI, уже кое о чем говорила. Я судорожно начала вспоминать, о чем именно. И тут разглядела третью строчку: «et mère de Mme de Staël» (матери мадам де Сталь).
И тут все, что я знала, всплыло в памяти. Французская писательница Жермена де Сталь на самом деле была швейцаркой. Ее настоящее имя – Анна-Луиза Жермена Неккер. Ее отец был выходцем из Женевы. В семнадцать лет она вышла замуж за посланника Швеции в Париже барона де Сталь Гольштейна, которого сама выбрала себе в мужья, хотя особого восторга ни до, ни после замужества в отношении барона не испытывала. Но, как она говорила, из всех мужчин, которых она не любила, этого хотя бы могла терпеть. И было за что: муж давал ей полную свободу, впрочем, как и она ему.
А что же за женщина была Сюзанна Кюршо? Вернувшись домой, я занялась поиском ответа на этот вопрос, и вот, что узнала. Сюзанна Кюршо была незаурядной личностью. Родилась она в 1737 году, и молодость ее прошла в Крассье, где отец был пастором. Согласно переписи 1803 года, население Крассье составляло сто шестьдесят пять человек, значит, во времена, когда там жила Сюзанна, еще меньше. Жизнь мадмуазель Кюршо резко изменилась в 1764 году, когда она встретила амбициозного швейцарского финансиста Жака Неккера и вышла за него замуж. Супруги переехали в Париж. Вскоре Неккер становится генеральным контролером финансов, иными словами министром. И это несмотря на то, что он иностранец и к тому же протестант. Современники отмечали, что своему успеху он не в последнюю очередь обязан своей жене: в салоне мадам Неккер собирались самые просвещенные и влиятельные люди Парижа, такие как Лагарп, Бюффон, Дидро.
Занималась госпожа Неккер и благотворительностью. Она основала госпиталь, в котором у каждого пациента была своя кровать. Нам это кажется нормальным, но в то время было новшеством. Не чужда была Сюзанна и сочинительству. До нас дошли ее записки о приютах, а также эссе под названием «Рассуждения о разводе». Ее произведения читали, цитировали. Вот, например, один из ее афоризмов: «Люди знатные расходуют свои деньги на потерю времени». Подставьте вместо «знатные» слово «богатые», и будет вполне актуально. А вот другой: «Высшие должности походят на крутые скалы: взбираются на них только орлы да пресмыкающиеся». Здесь и заменять ничего не надо.
После отставки Жака Неккера супруги вернулись в Швейцарию и жили в своем замке в Коппе. Кстати, теперь понятно, почему фамильное поместье находится именно в Коппе - видимо, Сюзанну тянуло в родные места.
Мне удалось встретиться с главой местной администрации, синдиком (или мэром) городка Крассье господином Милле, о котором слышала, как о знатоке истории этих мест и действительно, узнала от него немало интересного.
Откуда взялось название деревни? Оказалось, не только Крассье, но и многие другие городки вокруг Ниона существуют с момента с присутствия здесь римских колоний. Известно, что Нион был крупнейшим после Аванша римским поселением в этих местах. Цезарь одаривал своих военачальников землями, и они получали название по имени владельца-римлянина. Так, по мнению исследователей, Крассье произошло от имени воина, носившего имя Красиус (Сratius).
Когда речь зашла о Сюзане Кюршо, то я поинтересовалась у месье Милле, каким образом, живя в малюсенькой деревушке, Сюзанна умудрилась получить весьма неплохое образование и познакомиться со своим будущим супругом бароном Неккером?
Выяснилось, что в Крассье находилась усадьба богатого семейства де Порт (de Portes). Жан-Луи де Порт делал весьма успешную военную карьеру во Франции, но в 1685 году был отменен Нантский эдикт, вновь начались преследования протестантов, и он бежал в Швейцарию. Его сыновья пошли не по военной линии, а по финансовой и пополнили ряды женевских банкиров. Семья де Порт сделала очень многое для Крассье и его жителей, в том числе и для семьи Кюршо. И это естественно, ведь отец Сюзанны был пастором церкви, которую протестанты де Порт регулярно посещали.
Уже в детские годы Сюзанна 
выделялась среди своих сверстниц веселым, задорным и своенравным характером. У нее был осел, на котором она разъезжала по деревне, а иногда и отправлялась в соседнюю деревню или в аббатство Бомон, не предупредив отца, и пастору приходилось отправляться на ее поиски, когда вечером она не являлась домой к ужину.
Девушкой Сюзанна Кюршо привлекала внимание уже не только своим неординарным поведением, но и красотой. В 1757 году посетивший деревушку историк Эдуард Гиббон был настолько очарован дочерью пастора, что сделал ей предложение. Однако был отвергнут. Бедная семья пастора отказывается от чести породниться с богатым и известным претендентом, выходцем из аристократического рода? Странно.
Месье Милле рассказал мне забавный анекдот, который, возможно, дает ответ и на этот вопрос. Оказывается, Гиббон в это время был уже весьма и весьма преклонного возраста и не блистал здоровьем. Когда он, делая предложение, опустился на одно колено перед Сюзанной, то встать уже не смог, понадобилась помощь двух подоспевших слуг. И сама Сюзанна после этого инцидента отказала потенциальному жениху.
Мадмуазель Кюршо славилась не только красотой, но и умом. С ней любила беседовать настоятельница монастыря Бомон (к этому времени монастырь стал женским) и даже сам Вольтер, в гости к которому она частенько ездила. Она хорошо знала латынь, неплохо греческий и английский (на котором и смогла объясняться с Гиббоном). Имела представление о геометрии и физике. Играла на клавесине и делала в альбоме зарисовки окрестностей. В 1760 году умер ее отец, и Сюзане пришлось зарабатывать себе на жизнь, выполняя различную работу в Женеве и Лозанне. Вот тогда и пришло на помощь семейство де Порт, предоставив ей средства для переезда в Париж, где она надеялась найти приличную работу. А там уже она и встретила своего будущего супруга Жака Неккера.
Со смертью мадам Неккер связана довольно странная история, которую многие считают легендой. Рассказывают, что Сюзанна и Жак Неккер очень любили друг друга. Когда Сюзанна заболела и поняла, что скоро умрет (а произошло это, когда ей было 57 лет), она решил сделать все, чтобы после смерти воссоединиться с мужем. В то время появились псевдоученые, предлагавшие законсервировать тело особым способом, с тем, чтобы позднее, когда наука продвинется вперед, человека можно было оживить. Именно к таким «специалистам» и обратилась мадам Неккер. Когда она умерла, в Коппе, в усыпальнице, был вырыт специальный бассейн, его выложили черным мрамором, заполнили особым раствором и погрузили туда тело Сюзанны. Через два года умер Жак Неккер, его тело также положили в этот бассейн - он пожелала таким образом воссоединиться с женой.
Рассказывают, что живя в Коппе, мадам де Сталь регулярно посещала это весьма необычное последнее пристанище своих родителей. Я читала упоминание об этих фактах в нескольких источниках, но относилась к ним весьма скептически. Встреча с месье Милле заставила меня изменить отношение к этой экзотической истории, ведь он заявил, что существуют документы, подтверждающие все то, о чем я рассказала. Единственное, над чем посмеялся месье Милле, так это над рассказом о том, что когда в 1791 году армия Наполеона оказалась в этих местах, то солдаты выпили раствор из бассейна, поскольку это был какой-то алкоголь. По его словам, этот вымысел до сих пор можно услышать, отправившись на экскурсию в замок Коппе.
После всего того, что я узнала о матери Жермены де Сталь, многое стало понятнее и в отношении нее самой. И то, почему она стала писательницей. И откуда у нее столько свободомыслия, и даже ее бурная личная жизнь. Ясно, что дочь той, которая написала трактат о разводе, имела вполне современные взгляды на то, что дозволено и что не дозволено женщине. Вот только красоты материнской она не унаследовала. Об этом свидетельствует не только хорошо известный портрет Жермены де Сталь, написанный Боровиковским, но и не менее известное высказывание о ней Батюшкова: «Дурна как черт и умна как ангел». Кстати, в Россию, в Санкт-Петербург, где она была принята при дворе, де Сталь оправилась из Коппе после того, как ей стало невмоготу терпеть все усилившуюся слежку шпионов, засылаемых Наполеоном. Но вскоре они поменялись ролями: в 1814 году Жермена де Сталь вернулась в Париж, а Наполеон отправился в ссылку. Умерла писательница через три года в Париже, но похоронена на территории фамильного замка Коппе.
Годы изгнания, проведенные Жерменой де Сталь в Коппе, не вызвали у нее отвращения к родным местам. Иначе она не купила бы в 1809 году еще один замок по соседству, в Боже-Боссе. Она предназначала его для своего сына, Огюста. Сейчас там находится Экуменический институт при Всемирном совете церквей. Мне не удалось выяснить, жила ли сама мадам де Сталь в этом прекрасном поместье, но говорят, именно она создала удивительную грушевую аллею, особенно приятно гулять по которой весной, когда груши цветут.