Трудно представить себе более контрастные произведения, чем те, что выбрал бывший уже художественный руководитель Оркестра Романдской Швейцарии Марек Яновский для предстоящих концертов: яркая, брызжущая радостью симфония Бетховена и мрачное, пропитанное темой смерти сочинение Шостаковича. Несмотря на все эмоциональные различия, речь идет о двух шедеврах, заслуживающих хотя бы краткого рассказа.
«Музыка была для Бетховена страстью, радостью, столь полно отсутствовавшей в его жизни». Эти слова Клода Дебюсси отлично определяют большую часть творчества Бетховена. Действительно, именно в момент завершения работы над Восьмой симфонией фа мажор он пишет свое знаменитое письмо «к бессмертной возлюбленной» - позже биографам удалось датировать его 6 июля 1812 года, а вот адресат так и остался неизвестен. Было этом летом 1811 и 1812 годов, которые Бетховен по совету врачей проводил на чешском курорте Теплице, восстанавливаясь после очередного любовного разочарования. В этот период он работал параллельно над двумя симфониями — Седьмой, законченной 5 мая 1812 года, и Восьмой, завершенной в том же году в октябре. На ее создание понадобилось всего пять месяцев, хотя, возможно, она обдумывалась еще в 1811 году. Помимо небольших масштабов, их объединяет скромный состав оркестра, последний раз использованный композитором десятью годами, во Второй симфонии: 2 флейты, 2 гобоя, 2 кларнета, 2 фагота, 2 валторны, 2 трубы, литавры, струнные.
Интересно заметить, что, работая над Симфонией, Бетховен не только проявил свою гениальность, но и отдал дань технологическому прогрессу. Обратите внимание, что медленную часть Симфонии заменяет подобие умеренно быстрого скерцо, что подчеркнуто авторским обозначением темпа — аллегретто скерцандо. Все пронизывает неумолчный стук метронома. Дело в том, что как раз в 1812 году появилось это изобретение венского музыкального мастера И. Н. Мельцеля, которое позволило с абсолютной точностью устанавливать любой темп. Тогда метроном 
назывался музыкальным хронометром и представлял собой деревянную наковальню с молоточком, равномерно отбивающим удары. Тема в таком ритме, легшая в основу Восьмой симфонии, была сочинена Бетховеном для шуточного канона в честь Мельцеля! Восьмая симфония впервые прозвучала в апартаментах «спонсора» Бетховена, архиепископа Родольфа, в апреле 1813 года, а первое публичное представление состоялось в Вене в авторском концерте — «академии» 27 февраля 1814 года. Симфония сразу завоевала признание.
По словам музыкального критика А. Кенигсберга, «в отличие от Седьмой, Восьмая классична и по форме и по духу: пронизанная юмором и танцевальными ритмами, она непосредственно перекликается с симфониями учителя Бетховена, добродушного «папы Гайдна». Танцевальность играет немаловажную роль во всех четырех частях цикла. Даже первое сонатное аллегро начинается как изящный менуэт».
Нелегко будет слушателям, испив в антракте шампанского, перейти от этой легкой, жизнерадостной музыки к мрачной 14-й Симфонии Шостаковича, отражавшей состояние души композитора. «Я живу в тюрьме, и у меня нет надежды когда-нибудь из нее выйти», приблизительно так описывал в одном из писем свое состояние талантливейший сын России, не покинувший ее несмотря на все объективные и искусственно созданные превратности судьбы. А ведь такая возможность была у него еще в ранней молодости – после преждевременной кончины его отца в 1922 году вся семья серьезно думала о переезде в США. Но не переехала.
Из многочисленных воспоминаний о Шостаковиче известно, что еще в молодые годы он задумывался над вопросами жизни и смерти. Можно предположить, что эти вечные философские проблемы приобрели остроту в 1930-е годы, когда творчество Шостаковича было предано анафеме, и в феврале 1944 года, когда пришло известие о внезапной, в расцвете лет, кончине самого близкого друга композитора – Ивана Соллертинского.
Определенная официальная реабилитация композитора после сочинения им цикла Военных симфоний и его вынужденное и вымученное покаяние не смогли, конечно, радикально изменить его настроение. В 1967 году он выступил в поддержку академика Сахарова и Александра Солженицына. Его протест против вторжения в Чехословакию прозвучал так поздно и так слабо, что некоторые поспешили обвинить его в двуличии. Однако стоит прислушаться к его музыке, чтобы понять, что он действительно переживал. «Слова – не мой жанр. В музыке я никогда не лгу», говорил композитор.
14-я симфония создавалась в 1969 году в больнице. Композитор провел в ней больше месяца, с 13 января по 22 февраля. Как пишет музыкальный критик Л. Михеева, «это было «плановое мероприятие» — состояние здоровья композитора требовало периодически повторяющегося курса лечения в стационаре, и Шостакович отправлялся туда спокойно, запасшись всем необходимым — нотной бумагой, записными книжками, подставкой для письма. В уединении работалось хорошо, спокойно. Выписавшись из больницы, композитор передал полностью готовую симфонию для переписки и разучивания».
Симфония написана для сопрано, баса и камерного оркестра, в котором присутствуют такие инструменты, как кастаньеты, деревянный брусок, 3 томтома, бичи, колокола, вибрафон, ксилофон, челеста, струнные; сопрано-соло, бас-соло. Во время ее исполнения звучат, на русском языке, стихи Федерико Гарсиа Лорки, Гийома Аполлинера, Вильгельма Кюхельбекера и Райнера Мариа Рильке. Швейцарский музыковед Ришар Коул в статье, посвященной Шостаковичу, рассуждал, нельзя ли расценивать тот факт, что композитор обратился, за единственным исключением, к иностранным поэтам, как свидетельство «внутренней эмиграции». По мнению западного критика, перед Шостаковичем не мог не витать образ Марины Цветаевой. Тем не менее, лишь в 1973 году он положит на музыку шесть стихотворений Цветаевой.
25 апреля 1969 года в газете «Правда» была опубликована статья «Предисловие к премьере». Статья эта содержала интервью, данное Д. Д. Шостаковичем корреспонденту газеты по поводу последних законченных сочинений композитора.
О Четырнадцатой симфонии Дмитрий Дмитриевич Шостакович рассказывал: «Я весь еще под впечатлением от этой работы. Написал симфонию довольно быстро. Объясняется это тем, что замысел нового произведения вынашивался долго: впервые мысль об этой теме у меня возникла еще в 1962 году.
Тогда я оркестровал вокальный цикл Мусоргского «Песни и пляски смерти» – это великое произведение, я всегда перед ним преклонялся и преклоняюсь. И мне пришла мысль, что, пожалуй, некоторым «недостатком» его является... краткость: во всем цикле всего четыре номера. А не набраться ли смелости и не попробовать ли продолжить его, подумалось мне. Но тогда я просто не знал, как к этой идее подступиться. Теперь я опять вернулся к ней после того, как прослушал снова целый ряд великих сочинений русской и зарубежной классики. Я был поражен тем, с какой высокой мудростью и художественной силой решаются в них «вечные темы» любви, жизни, смерти, хотя у меня в новой симфонии свой подход к ним».
Премьера Симфонии, посвященной Б. Бриттену, состоялась в Ленинграде 29 сентября 1969 года и была повторена в Москве 6 октября. Ее первыми исполнителями стали Г. Вишневская, М. Решетин и Московский камерный оркестр под управлением Р. Баршая. В Швейцарии она прозвучит в исполнении Оркестра Романдской Швейцарии, немецкой сопрано Рикарды Мербет и российского баса Дмитрия Иващенко.
В заключение процитируем использованное Дмитрием Шостаковичем стихотворение Гийома Аполлинера в переводе М. Кудинова, давшее название этой статье.
ОТВЕТ ЗАПОРОЖСКИХ КАЗАКОВ
КОНСТАНТИНОПОЛЬСКОМУ СУЛТАНУ
Ты преступней Вараввы в сто раз.
С Вельзевулом живя по соседству.
В самых мерзких грехах ты погряз.
Нечистотами вскормленный с детства,
Знай: свой шабаш ты справишь без нас.
Рак протухший. Салоник отбросы,
Скверный сон, что нельзя рассказать,
Окривевший, гнилой и безносый,
Ты родился, когда твоя мать
Извивалась в корчах поноса.
Злой палач Подолья, взгляни:
Весь ты в ранах, язвах и струпьях.
Зад кобылы, рыло свиньи,
Пусть тебе все снадобья скупят,
Чтоб лечил ты болячки свои.
Концерты состоятся 11 октября в Лозанне (Théâtre de Baulieu, 20 ч 15) и 12 октября в Женеве (Victoria Hall, 20 ч). Билеты легче всего заказать через .